Четверть века назад. Часть 1 - [42]

— Господи, точно я сама влюблена въ нее! подумала она, дружески кивая ей черезъ столъ.

Княжна тихо отвела отъ нея глаза, вскинула ихъ на мгновеніе въ сторону гдѣ сидѣлъ Гундуровъ, и опять, вопросительно будто, взглянула на нее:

— „О чемъ онъ тоскуетъ?“ прочла въ нихъ ясно Обфья Ивановна…

* * *

Старый офиціантъ съ сѣдыми бакенбардами и строгою физіономіей, наклонясь тѣмъ временемъ къ уху исправнику, передавалъ ему на тарелкѣ продолговатый конвертъ подъ казенною печатью и шепталъ ему таинственно и внушительно:

— Сею минутою изъ города къ вамъ разсыльный; наказывалъ-съ, что очень нужное…

Исправникъ торопливо вскрылъ на колѣняхъ конвертъ, вынулъ изъ него бумагу и какое-то вложенное въ нее письмо, прочелъ надписанный на немъ адресъ, и такъ же торопливо обернувшись къ слугѣ:

— Князю Ларіону Васильевичу сейчасъ! передалъ онъ ему письмо, и слегка дрожащими руками развернувъ подъ столомъ полученную имъ бумагу, принялся читать ее.

Слуга съ тѣмъ же таинственнымъ видомъ и молча поднесъ письмо по назначенію.

Князь съ нѣкоторымъ удивленіемъ взглянулъ на него, узналъ почеркъ на адресѣ, тотчасъ же взялъ его съ тарелки и спросилъ:

— Кѣмъ доставлено?

— Господинъ капитанъ-исправникъ приказали вашему сіятельству вручить-съ, отчетливо, пѣвуче и протяжно доложилъ старый дворовый, отъ преизбытка почтительности совсѣмъ ужь неестественно приподымая сѣдыя брови.

— Вамъ съ нарочнымъ прислано? громко обратился черезъ столъ князь къ Акулину.

— Точно такъ-съ, приподымаясь на половину со своего стула, отвѣчалъ толстый Елпидифоръ; — получилъ сейчасъ въ пакетѣ, съ извѣщеніемъ что ихъ сіятельство изволятъ прослѣдовать чрезъ нашъ уѣздъ въ сосѣднюю губернію; — въ имѣніе свое, въ Нарцесово, надо полагать, ѣхать изволятъ. Отъѣздъ изъ Москвы назначенъ по маршруту въ пятницу, 19-то числа, а въ субботу утромъ они намѣреваются быть здѣсь въ Сицкомъ-съ…

— Le comte? Къ намъ? вопросительно протянула княгиня Аглая Константиновна, скрывая причиняемое ей этой вѣстью удовольствіе подъ равнодушною улыбкой.

— Oui, ваше сіятельство! поспѣшилъ подтвердить исправникъ.

— Офиціальности, офиціальности-то на себя что напустилъ! хихикнулъ вполголоса Свищовъ, подмигивая черезъ столъ Духонину, — эпикуреецъ, а?

— Отстаньте, служба! такимъ же, но сердитымъ, шопотомъ осадилъ его Акулинъ.

— Я его знаю — графа! громко возгласила Ольга Елпидифоровна, которая сидѣла между двумя обожателями своими, Ранцовымъ и Маусомъ, и въ продолженіе всего обѣда занималась тѣмъ что дразнила и натравливала ихъ другъ на друга;- когда я была на балѣ въ Благородномъ Собраніи съ генеральшей Дьябловой, она меня познакомила… Онъ очень добрый старикъ, и смѣшной такой, голова точно арбузъ, лысая вся кругомъ. Онъ мнѣ руку далъ, любезный очень былъ, и сказалъ мнѣ чтобы я чаще пріѣзжала въ Москву, домолвила самодовольно барышня, — причемъ почтеннаго родителя ея такъ и повело, такъ какъ графъ — (чего не сказала вслухъ Ольга) приглашая ее чаще бывать въ Москвѣ, прибавилъ къ этому: „а отцу скажите чтобы въ карты меньше игралъ!..“

— А мнѣ придется отсюда скрыться куда-нибудь на время, засмѣялся Чижевскій:- я у него насилу выпросился на 28 дней, родныхъ повидать, — и вдругъ онъ меня найдетъ здѣсь на сценѣ… Бѣда какого дастъ нагоняя!..

— Ne craignez pas, я ему скажу et il ne vous fera rien! обнадежила его съ высоты своего величія княгиня.

Князь Ларіонъ читалъ тѣмъ временемъ письмо отъ графа. Оно писано было крупными растянутыми буквами, какъ пишутъ начинающія дѣти и грамотные лавочники, и занимало всѣ четыре страницы большаго почтоваго листа. Содержаніе его, повидимому, представляло значительный интересъ, потому что князь то хмурился, то разжималъ брови, и сосредоточенно вникалъ, казалось, въ смыслъ каждой строки. Онъ добрался до конца, сложилъ письмо.

— Извините за мою неучтивость, своимъ любезнымъ, и повеселѣвшимъ тономъ, проговорилъ онъ, обводя легкимъ поклономъ своимъ сосѣдокъ, — я такъ безцеремонно занялся чтеніемъ… Вотъ и ближайшій случай обдѣлать дѣла Сергѣя Михайловича, шепнулъ онъ тутъ же Софьѣ Ивановнѣ. И поднявъ голову:

— Нарочный вашъ еще здѣсь? спросилъ онъ опять громко у исправника.

— Здѣсь еще, ваше сіятельство!..

— И можетъ подождать нѣсколько?

— Сколько прикажете-съ!

— Такъ я послѣ обѣда напишу, и попрошу васъ письмо мое распорядиться доставить скорѣе на почту…

— Я самъ, если дозволите, ваше сіятельство, доставлю его въ городъ сегодня же, отвѣчалъ Акулинъ, — и для большей скорости не прикажете ли отправить его съ эстафетою?

— Очень хорошо-съ!..

— А Полонія что-жъ, по боку, значитъ? раздался вдругъ какъ изъ бочки, къ общему смѣху, встревоженный и раздраженный голосъ, — голосъ „фанатика,“ безмолвно до сихъ поръ лишь отваливавшаго себѣ огромные куски съ блюдъ, которые пожиралъ съ алчностью достойною Гомеровскаго Полиѳема.

— Я вернусь завтра же къ полдню, сказалъ смѣючись исправникъ, — а на сегодня ужъ извините; служба прежде всего-съ…

— Дороги не въ исправности? шутливо спросилъ князь Ларіонъ.

— На этотъ счетъ смѣю просить извиненія вашего сіятельства, возразилъ почтительно — обиженнымъ тономъ толстый Едпидифоръ;- по губерніи, смѣло могу сказать-съ, нѣтъ дорогъ исправнѣе моихъ! А паромъ на рѣкѣ Нарѣ осмотрѣть нужно. Съ торговъ отдается, изволите знать; возятъ, не жалуются… Только подъ проѣздъ ихъ сіятельства, чтобъ не задержали какъ-нибудь, заранѣе приказаніе отдать, чтобы къ 19-му числу народъ нагнать на рѣку на всякій случай…