Четвероевангелие - [34]

» (Мф. 5: 19)[172]. Подлинным учителем может быть только тот, кто в начале «сотворит», а потом «научит». Лжеправедность станет препятствием для входа в Царство Небесное: «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5: 20). Чуть позже Господь пояснит, что главной чертой лжеправедности является лицемерие, профанация духовной жизни за счет превращения ее в вид актерской игры.

Следующая часть Нагорной проповеди показывает, что Господь исполняет Закон, восполняя его, доводя до совершенства: «Вы слышали, что сказано древним… а Я говорю вам…» Христос распространяет шестую и седьмую заповеди Декалога («не убий», «не прелюбодействуй») на внутренние движения души (не гневайся, не мысли нечистое). Соблюдение человеком заповедей начинается на уровне, невидимом миру, – в аскетике это называется борьбой с помыслами. Как сказал архиепископ Иоанн (Шаховской): «Нет такого желудя, который не заключал бы в себе дуба. Так и в грехах»[173]. Авва Дорофей говорит, что Христос дал ученикам заповеди, посредством которых можно не только уберечься от греха, но очиститься, исцелиться и от самих страстей, порождающих грехи: «Ибо тогда цель закона была научить нас не делать того, от чего сами не хотим пострадать: потому-то он и останавливал нас от делания зла страхом, чтобы самим не пострадать от того же. Ныне же требуется, как я сказал, изгнать самую ненависть, самое сластолюбие, самое славолюбие и прочие страсти. Словом, теперь цель Владыки нашего Христа есть научить нас, от чего мы впали во все грехи сии»[174].

Ряд ветхозаветных постановлений Христос отменяет из-за несоответствия достоинству новозаветного человека. Так, отменяются данное некогда иудеям по их жестокосердию (Мф. 19: 8), то есть во избежание худшего, дозволение супружеского развода, клятв, закон талиона (возмездия), обязательство любить только близких и ненавидеть врагов. Господь указывает на недостаточность естественной добродетели для спасения и уподобления Богу: «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же ли поступают и язычники?» (Мф. 5: 46–47).

Далее Христос предупреждает против актерства в духовной жизни на примере трех добродетелей – милостыни, молитвы и поста (Мф. 6: 1–18). Совершение этих добродетелей напоказ, ради доброго мнения людей, есть род самообольщения: для таких людей будущая жизнь пустое понятие – они стремятся к вознаграждению за свои труды здесь и получают его, удовлетворяя свое тщеславие: «Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою» (Мф. 6: 2), «И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6: 5), «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою» (Мф. 6: 17).

Следующая группа поучений построена вокруг идеи важности, приоритетности достижения Царства Божия среди прочих жизненных задач: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6: 33). Христос говорит о невозможности компромисса между угождением Богу и привязанностью к миру на примере отношения к богатству и забот о завтрашнем дне. Речь идет не о том, что всякий христианин, живя в мире, должен совершенно удаляться от бытовых забот. Важно, чтобы обеспечение жизненных потребностей не стало страстью (служением им) и многозаботливость не вытеснила Бога из жизни верующего[175]: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6: 24). Человек призывается во всем руководствоваться соображениями духовной пользы и избегать маловерия.

Последняя часть проповеди (седьмая глава) начинается с запрета осуждения – действия, ставящего судящего человека на место Бога. Если человек озабочен исправлением братьев больше, чем собственным спасением, и грехи братьев для него очевидней собственных грехов, он лицемер (Мф. 7: 5). Нельзя исправить другого, не исправив себя; человек с бревном греха в собственном глазу даже не способен адекватно судить о сучках грехов в глазу братьев (Мф. 7: 2–5). Вместо бдительности в отношении других Господь призывает всецело обратиться к делу собственного спасения и настойчиво просить Бога о помощи (Мф. 7: 7–11). Бог знает нужды человека лучше его самого: «Нам кажется, что то хлеб и рыба, чего просим, а Отец Небесный видит, что просимое будет для нас камень или змея, – и не дает просимого»[176]. «Золотым правилом» нравственности Господь показывает «кратчайший путь к добродетели»[177]: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки