Четвероевангелие - [14]

Далее ап. Лука приводит так называемую «песнь Пресвятой Богородицы» («Величит душа моя Господа», см.: Лк. 1: 46–55), сходную по тону с ветхозаветными библейскими песнями – пророка Моисея (Исх. 15: 1–19), судьи и пророчицы Деворы (Суд. 5: 1–31), царя Давида (2 Цар. 22: 1–51) и, более всего, с песнью пророчицы Анны, матери пророка Самуила (ср.: 1 Цар. 2: 1–10). Эта песнь, вошедшая в богослужение утрени, представляет собой славословие Богу за Его милость, всемогущество, верность заключенному с домом Авраама завету, выразившиеся в исполнении мессианских обетований. Пресвятая Дева говорит, что Своим воплощением Бог возвысил Ее как Матерь Божию перед другими людьми, возвысил и весь Израиль перед другими народами. Важно, что это возвышение Она называет исключительно делом милости Божией к Ней, смиренной рабе Божией (смиренной здесь и в смысле бедной, незначительной, никому не известной, и в смысле покорности воле Божией), а также к народу Божию, смиренному унижениями от язычников, но алчущему (Лк. 1: 53), напряженно желающему наступления Царства Божия.

Мария побыла у Елизаветы около трех месяцев, почти до самого рождения Предтечи. После возвращения Ее домой тайну беременности Марии узнаёт праведный Иосиф, названый муж Марии. Евангелист Матфей рассказывает, как Иосиф, заметив, что обрученная ему Дева ждет ребенка, объяснил это нарушением Ее обета и впадением в грех блуда. Закон Божий не допускал терпимости ко греху, и Иосиф, будучи праведен, «боялся оскорбить Бога, держа в доме подозреваемую в прелюбодействе»[56]. Он должен был бы огласить этот грех, за чем последовало бы побиение женщины камнями. Но Иосиф поступает выше закона, решив тайно отпустить Марию, чтобы и не прикрывать грех, и не предавать Ее на смерть. Это нестандартное намерение Иосифа свт. Иоанн Златоуст называет одним из многих знамений наступления Нового Завета[57].

Ангел Господень, явившись во сне, изменил решение Иосифа, открыл ему тайну Боговоплощения, сообщив, что на Марии исполнилось пророчество Исаии (Ис. 7: 14) о тайне безмужного зачатия Девой (Мф. 1: 22–23), и что в роде Давидовом, к которому Иосиф принадлежит (см.: Мф. 1: 20), явился Спаситель, «Который спасет людей Своих от грехов их» (Мф. 1: 21). Иосифу отныне поручается уже не людьми, но Самим Богом забота и о Деве, и о Ее Сыне, которому Иосиф, как нареченный отец, должен будет дать указанное ангелом имя – Иисус, то есть «Спаситель» или «спасение от Господа». Евангелист Матфей по своему обычаю указывает на исполнение в описанных событиях пророчества Исаии: «А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Ис. 1: 22–23). Почему Иосифу поручается назвать ребенка Иисусом, а пророк и апостол за ним говорят о наречении Сына Еммануилом? «Еммануил» – это мессианское имя, обозначающее само событие Боговоплощения и Его последствия: «Хотя Бог всегда был с человеками, но никогда не был так явно»[58].

На восьмой день после рождения св. Иоанна Предтечи, когда следовало обрезать младенца и наречь ему имя, Захария был освобожден от наказания. Получив возможность говорить, Захария исполнился Духом Божиим и пророчествовал; ап. Лука приводит прекрасный гимн, в котором священник славословит Бога и благодарит Его за чудесные события в его жизни, которые предшествуют еще более великим – в жизни всего народа Божия; а затем, уже обращаясь к сыну, предсказывает ему, повторяя обетование архангела Гавриила, уникальное пророческое служение – подготовить народ к принятию Мессии. Характерный для пророческой речи момент: как о вещах уже совершившихся Захария говорит о посещении Богом народа израильского и избавлении (искуплении) людей от тяготевшей над ними вины, приведшей к разрыву с Богом, о воздвигнутом в доме Давида «роге спасения» – Христе (этот образ взят от рога храмового жертвенника, дающего возможность схватившемуся за него преступнику избежать наказания; см., например: 3 Цар. 1: 50). В отличие от устоявшегося у евреев стереотипа видеть спасение Израиля в освобождении от внешнего врага и государственном возвышении народа Божия, что, казалось бы, имеет место и в песни Захарии (см.: Лк. 1: 70–74), он говорит о спасении в другом смысле: спасение состоит «в прощении грехов» (Лк. 1: 77).

Жизни Предтечи до выхода на проповедь в Писании посвящен один стих: «Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» (Лк. 1: 80). Почему младенец Иоанн вырос в пустыне? В соответствии с одним древним Преданием, зафиксированным в синаксаре праздника Рождества св. Иоанна Предтечи, во время избиения вифлеемских младенцев частное гонение было направлено Иродом Великим и против семьи священника Захарии, где был младенец возраста, соответствующего сведениям, полученным Иродом от волхвов, и появившийся на свет при странных, даже чудесных обстоятельствах, сделавшихся в свое время широко известными: «И был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской. Все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей