Четверо с базарной площади - [44]
— Нет! — заверил Генка, сделав невинные глаза и краснея. — Я его про теть Симу спросил! — вспомнил он школьную уборщицу. — Где-то здесь живет, мне сказали. А вы случайно не слышали, где?
— Ничего я не слышала… — сказала, будто бросила через плечо, Софа и опять направилась в глубь двора, где белел натянутый от угла веранды к дереву шнур.
Ну а Генка, радуясь, что нашел ее, и досадуя, что попался ей на глаза, со всех ног припустил к автостанции.
Он дважды заглядывал сюда. А Фата все не было.
И на этот раз пришлось помучиться в ожидании. Фат выпрыгнул из автобусной дверцы невеселый. А выяснив обстановку, особого одобрения по поводу Генкиного метода не выказал, но оживился как будто…
Но когда они разыскали дом Софы и выбрали удобную позицию, чтобы в темноте наблюдать за ее верандой, когда минуты две посидели рядом на чьем-то штакетнике, Фат опять заметно приумолк.
— Ты что это такой сегодня? — спросил Генка.
— Я был у Кесого…
Генка, обрадованный собственной удачей, не догадался даже вовремя поинтересоваться, что нового разузнал Фат и почему он задержался.
— Ну… — сказал Генка.
— Кесый — ерунда… Корявый сгорел вчера!
Генка немножко испугался.
— Ты что?..
— Неужели убили, гады?.. — спросил Фат у самого себя. — Это у них раз плюнуть: чтобы свой своего… Я знаю.
— Что ты… — неуверенно запротестовал Генка. — А мать почему молчала?
— Мать, может, подумала, что ушел…
— Да ну! — сказал Генка. — Просто — не успел… Или по пьянке…
— Может, и по пьянке… — согласился Фат.
— Глядел же Толячий — никого.
— Толячий глядел с одной стороны, а я сейчас был… Там вполне через огороды можно пробраться.
— А Кесый что?
— Кесый? Нализался, дурак. После Банника там водка осталась… И бузит. А Банник что-то хандрит, видно. Ломик я у них стянул — покажу дома; почему-то Банник вышвырнул его. Может… с этим ломиком ходили к полковнику, гады?..
Замолчали оба, слушая, как где-то далеко и однообразно пиликает хромка.
— Надо нам это дело быстрей кончать! — с яростью проговорил Генка.
— Надо, — ответил Фат. И вдруг толкнул Генку в локоть. — Стоп!
На порожках веранды появилась женщина в белом платке.
Через проход в штакетном заборчике вышла на дорогу.
— Следит! — шепнул Фат.
Женщина прошагала недалеко. Раз повернула направо, раз налево и без стука вошла в дверь чьей-то веранды.
Генка и Фат прильнули к окнам. Но сквозь плотные шторы нельзя было разглядеть, что творится в комнате.
Опять долго сидели в темноте…
Генка поднялся первым.
— Пропустим автобус, а она, может, до утра тут пробудет… Едем! Я завтра скажу дома, что сбор после уроков, — и мы сразу сюда. А?
— Надо бы узнать, кто здесь… Давай, я останусь?
— А вдруг подружка?
Генка представил себе, как до утра будет бегать, от одних знакомых к другим тетка Роза, и решил, что не оставит Фата. Ведь не скажешь тетке Розе, что, мол сидит на содовом, против чьей-то веранды…
Фат и сам понимал это.
— Ладно…
Еще раз попытались глянуть сквозь шторы. Еще немного посидели…
Генка вдруг сорвался и побежал к перекрестку.
Фат нахмурился, видя, что он опять расспрашивает каких-то малышей.
А Генка вернулся почти удовлетворенный беседой. И на вопрос, что был за разговор, ответил:
— А не получилось разговору. Я им: «Петр Петрович где живет?» А они: «Кто такой?» — «Инженер», — говорю. «Нет, не слышали». — «А вон, — показываю, — красным светится, кто живет? Мне вроде говорили, третий дом…» — «Тама… А, там — может! Там новый какой-то дяденька, мы еще не знаем». Понял?
Фат понял.
— Не выдадут они нас?
— Не-ет! Я тут прислушался — тут каждый по сто раз спрашивает: где да где? Разберись-ка в этих домиках!
Слива нищенствует
Слива успел к закрытию базара и сразу наткнулся на Весельчака. Но тот уже пристроил куда-то свою «амуницию» и направлялся к пивной.
— Ты что ж опаздываешь, парень?
— Да у меня же школа, — оправдался Слива.
— А! Я и забыл! С уроков не сбегаешь?
— Не… Батька отлупит, — еще раз на всякий случай соврал Слива про своего отца, который если иногда и давал по затылку, то уж такими феодальными методами, как порка, никогда не пользовался.
— Ну, лады! — осклабился щербатый. — Вот тебе аванс, парень ты замечательный, отработаешь!..
Он сунул, за отворот Сливиного пальто целых три рубля и зашагал дальше в пивную.
Слива поморгал ему вслед, потом достал трешку и, мучимый стыдом, долго разглядывал ее. Скверное дело — маскировка… Раньше была хоть видимость, что он зарабатывает деньги, а тут — будто выклянчил…
Если бы не клятва — Слива доказал бы щербатому, кто он такой на самом деле…
Дома он, все время чувствуя мятую трешку в кармане, без особого удивления выслушал историю о Корявом и, захватив кусок хлеба, умудрился через несколько минут уже выскочить во двор.
Хлеб съел за сарайками, а когда вышел на базарную площадь — увидел Катю, деловито вышагивавшую около монастыря.
— Ты что здесь, Кать?
— А так. Играю.
— Колесики не потеряла?
— Не! — сказала Катя. И похвасталась: — Мне Гена обещал тысячу колесиков, если поместятся в комнате.
— Да? — переспросил Слива. И хотел отправить Катю во двор, как вдруг его осенила блестящая идея. Ведь Генке ни за что не достать тысячу бронзовых шайб.
— Знаешь что, Катя, давай я лучше конфет тебе куплю вместо колесиков, а?
Остросюжетный роман. Десятиклассники Сергей и Алена едут на летние каникулы отдыхать в деревню, где они выросли. Сразу же по приезде они узнают, что в деревне сгорела полузаброшенная изба — излюбленное место их игр, в огне погибла хозяйка избы, убит еще один человек и в больнице без сознания лежит их друг Лёшка, загадочным образом связанный с этой историей. Ребята подозревают, что их друг стал жертвой какой-то жестокой игры, и предпринимают самостоятельное расследование.Роман утверждает благородство, честь, верность, мужество, чистоту сердца и помыслов — лучшие черты морали советской молодежи.
В книге в увлекательной форме рассказывается об удивительных приключениях мальчишек послевоенной поры в глухой сибирской тайге. Ребята преодолевают множество опасностей, проявляя незаурядную смелость, отвагу, находчивость, крепкую мужскую дружбу. И в то же время нежность и заботу к своим овдовевшим матерям. Повесть не лишена лиризма, чувства любви к еще не тронутой сибирской природе, к милой деревушке Белая Глина, где они родились.Книга адресована подросткам.
«…Что там ни говори, а священнодействия минеров возле вышедшего из повиновения оружия вызывают зависть.Вот он опустился на одно колено, рядом положил взрывчатку, на случайный камень по другую сторону от себя — зажженную сигарету. Достал кусок запального шнура, капсюль. Медленно, осторожным движением вставил шнур в капсюль, помедлил немного и специальными щипчиками обжал капсюль на шнуре. Готовый запал опустил в углубление на взрывчатке, закрепил его шкертиком, затем обвязал взрывчатку и подвесил к мине с таким расчетом, чтобы взрывчатка легла вплотную к днищу, где находится заряд.Курнул начавшую затухать сигарету и поднес огонек ее к кончику шнура.
В своей новой книге для подростков «Критическая температура» Е. Титаренко ставит своих героев в сложные условия, когда необходимо принять единственно правильное решение, от которого зависит, как сложится их жизнь, какими людьми они вырастут. Писатель как бы испытывает героев на прочность, ни верность высоким нравственным идеалам.
Написанные в лучших традициях жанра, неуловимо следующие за книгами Анатолия Рыбакова, но безусловно оригинальные, повести Евгения Титаренко раскрывают патриотическую устремленность, высокие нравственные качества отважных и находчивых подростков в период Великой Отечественной войны.Евгений Максимович Титаренко — автор приключенческих книг для подростков: "Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей", "По законам войны", "Четверо с базарной площади" и др.
Повесть о жизни старшеклассников из небольшого рабочего поселка, о первой любви.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
Мальчишка-подросток в окопе, в душном мареве сельвы, карабкающийся над бездной... В моменты социальных катаклизмов: как свидетельствует история, самыми незащищенными оказываются дети. Часто и им приходится платить за тщеславие и амбиции взрослых. Герой повести — юный никарагуанец Ричард Лоза, свято верящий в идеалы революции, зорким мальчишеским взглядом сумел увидеть за красочными плакатами, буйством митингов, цветистостью политических лозунгов драматизм революционных преобразований, жертвы и трагедии простых людей.
Фред всегда мечтал стать исследователем. Крушение самолета в диких лесах Амазонки исполнило его мечту, но с ним еще Макс, Кон и Лайла, а вокруг никого… Приключение мечты быстро превращается в борьбу за выживание и настоящее испытание дружбы. Но, возможно, они не одни в этих джунглях?
Маленькие волшебные истории, случавшиеся с маленькой девочкой Сашей: куда исчезают носки и почему еда так долго не хочет заканчиваться в тарелке, кто такой Беспорядок и почему он приходит?
После переезда Александр тут же понимает: он в опасности. В Стермонте живут монстры! Но их трудно заметить: коварные чудовища прикидываются самыми обычными предметами. К примеру, надувными рекламными фигурами. Один лишь Александр видит, что к чему… Но ему никто не верит! Неужели придётся сражаться с кошмарными созданиями в одиночку?
Большая круглая луна заглянула в окно. Нежная прозрачная, невесомая дорожка лунного света протянулась от окна через всю Светланкину комнату. Остановилась на письменном столе. Там лежала большая книга. Она мягко светилась. – Это же моя книга о самом большом, самом красивом озере на свете. О Байкале!