Четверо с базарной площади - [36]
— Да ну… Это… Нельзя мне говорить — кто.
— Хм… — сказал Тосин отец, отодвигаясь на шаг и оглядывая Генку сверху вниз. — Может, натворил что-нибудь?
— Не! — Генка даже головой замотал. — Мы… Ну, в общем, расследуем одно дело. И, ну… нельзя говорить.
В голубых Тосиных глазах зажглось любопытство.
— Вроде сыщиков, что ли? А кто это «мы»?
— Мы — ребята.
— Да уж перестаньте вы терзать человека! — сказала очень похожая на Тосю Тосина мать, оставив на кухне дрова и войдя в комнату. — Предложили бы умыться сначала. Идем. — Она взяла Генку за руку. — Да ты прямо трясешься весь!
Генку действительно продолжала бить лихорадка. Он все еще не мог ни осознать, ни как-то объяснить случившееся.
— Значит, правда убегал, выходит?.. — спросил Тосин отец. — Напугался?
— Не-ет… — Генка помедлил. — Это я замерз. Это по-другому.
— А в чей двор прыгаешь, знал?
— Знал… — Генка покраснел. Хорошо, что на чумазом лице этого было почти не заметно.
— Ну, скидывай свою фуфайку и умывайся иди, потом договорим.
Тося достала из шкафа чистое полотенце и, пока Генка полоскался под умывальником, смущая его, стояла сзади.
Лицо Генки приобрело вполне благообразный вид, а когда он вышел из кухни, Тосина мать уже приготовила ему стакан чаю.
— Выпей вот — и успокоишься. Так-то, сыщик! — Тосин отец подтолкнул Генку к столу.
— Да я не хочу… — сказал Генка.
— А ты через нехочу, — приказал Тосин отец. — А то закроем дверь и не выпустим, — добавил он и вслед за матерью ушел на кухню для того, видимо, чтобы не стеснять Генку.
А он, оставшись один на один с Тосей, почувствовал себя еще стесненнее.
— Пей, — сказала Тося и, подперев голову кулаком, уселась напротив. Генка, чтобы не глядеть на нее, взял стакан и отхлебнул разок.
— Мне торопиться надо… — сказал Генка.
Тося засмеялась.
— Теперь не уйдешь! Раз уж попался папе.
Генка подумал и решил, что спешить не стоит. А то, чего доброго, и в самом деле примут его за жулика какого-нибудь…
Как ни вертелись его мысли вокруг последнего события, он ухитрился украдкой разглядеть комнату и пришел к выводу, что именно такой представлял себе обстановку, в которой живут Лия и Тося.
Все здесь было чистым и аккуратным, как сама председатель совета дружины: ни тебе фанерных перегородок, ни кривых табуретов — книжный шкаф, диван, ковер на полу, стулья и даже — пианино… Черное, как бархатный жакет у той, что ушла…
— А правда, за тобой гнались, Ген?
Генка кивнул.
— Ой… — сказала Тося. — А мне ты не расскажешь — кто?
— У-у… — помотал головой Генка. — Нельзя.
— А что вы расследуете, а? Может, мы всей дружиной расследуем? А, Гена?
Генка заколебался.
— Тут всем нельзя… — сказал он.
— А мне скажи…
И таким любопытством сияли «очи, что светят глубоким огнем», что Генка едва не сдался.
— А ты умеешь тайны держать?
— Ой, мне все-все свои тайны Алла доверяет! Это соседская девочка!
Генка подумал, что если он посвятит во что-нибудь Тосю — тем самым вроде обидит Лию…
— Никому не скажешь? — спросил Генка.
— Вот честное пионерское! — поклялась Тося. И даже сделала рукой салют над своим бантом.
— Мы, ты знаешь… — Генка вдруг вспомнил, что давал друзьям обет молчания. — Ладно, я тебе потом скажу, а, Тося?
— Ну, ладно… — погрустнела Тося. — Только самой-самой первой мне скажешь! Хорошо?
— Самой первой! — подтвердил Генка.
— А я тебе за это тоже одну тайну выдам!
Тося полезла в портфель и достала из него… начертанную печатными буквами записку: «Я тебя люблю и хочу дружить…»
— Вот. Ты тоже только — ни-ко-му! Ладно?
Генка, не то краснея, не то синея, кивнул.
Тося, к счастью, не заметила его чрезмерного смущения.
— Про любовь — это, конечно, глупость, правда? — сказала Тося, положив записку перед Генкой и забравшись коленками на стул, чтобы лучше видеть записку.
— Конечно… — промямлил Генка. И вытер капельки пота на лбу, проклиная в душе Сливину оперативность и радуясь, что не включил в письмо замысловатого Сливиного четверостишия.
— А если дружить, так надо было подписать, кто это, правда? — сказала Тося.
Генка с готовностью подтвердил.
— Что здесь такого, правда? — спросила Тося.
— Конечно… — сказал Генка.
— Ничего нет плохого, если мальчик с девочкой дружат. Наоборот — это даже интересно.
— Конечно, — еще раз подтвердил Генка.
На кухне послышались чьи-то шаги.
Тося быстренько убрала записку и, приложив палец к губам, спрятала Генкино послание в кармашек портфеля.
Из кухни вышел Тосин отец.
Генка встал.
— Ну что, герой, немножко успокоился?
— Успокоился… — сказал Генка.
— Ты, я вижу, не очень-то бодро чувствуешь себя в дамском обществе! Ничего, в этом мы с тобой одинаковые, брат!
— Мне надо идти… — сказал Генка.
Председатель совета дружины лично подала ему телогрейку. И впервые Генка пожалел, что телогрейка у него далеко не такая чистая, какой бывает сразу после стирки.
— Это я в саду измазал… — объяснил он, надеясь доказать этим, что имеет некоторое представление об опрятности.
— Гнаться больше никто не будет? — спросил Тосин отец, определенно не веря Генкиному рассказу.
— Сейчас нет… — сказал Генка.
— Ну и отлично!
Генка поблагодарил Тосину мать за чай.
А Тося спросила:
— Ну, ты зайдешь к нам скоро?
И Генке было приятно, что тайный смысл этого вопроса был известен лишь ему да Тосе.
Остросюжетный роман. Десятиклассники Сергей и Алена едут на летние каникулы отдыхать в деревню, где они выросли. Сразу же по приезде они узнают, что в деревне сгорела полузаброшенная изба — излюбленное место их игр, в огне погибла хозяйка избы, убит еще один человек и в больнице без сознания лежит их друг Лёшка, загадочным образом связанный с этой историей. Ребята подозревают, что их друг стал жертвой какой-то жестокой игры, и предпринимают самостоятельное расследование.Роман утверждает благородство, честь, верность, мужество, чистоту сердца и помыслов — лучшие черты морали советской молодежи.
В книге в увлекательной форме рассказывается об удивительных приключениях мальчишек послевоенной поры в глухой сибирской тайге. Ребята преодолевают множество опасностей, проявляя незаурядную смелость, отвагу, находчивость, крепкую мужскую дружбу. И в то же время нежность и заботу к своим овдовевшим матерям. Повесть не лишена лиризма, чувства любви к еще не тронутой сибирской природе, к милой деревушке Белая Глина, где они родились.Книга адресована подросткам.
«…Что там ни говори, а священнодействия минеров возле вышедшего из повиновения оружия вызывают зависть.Вот он опустился на одно колено, рядом положил взрывчатку, на случайный камень по другую сторону от себя — зажженную сигарету. Достал кусок запального шнура, капсюль. Медленно, осторожным движением вставил шнур в капсюль, помедлил немного и специальными щипчиками обжал капсюль на шнуре. Готовый запал опустил в углубление на взрывчатке, закрепил его шкертиком, затем обвязал взрывчатку и подвесил к мине с таким расчетом, чтобы взрывчатка легла вплотную к днищу, где находится заряд.Курнул начавшую затухать сигарету и поднес огонек ее к кончику шнура.
В своей новой книге для подростков «Критическая температура» Е. Титаренко ставит своих героев в сложные условия, когда необходимо принять единственно правильное решение, от которого зависит, как сложится их жизнь, какими людьми они вырастут. Писатель как бы испытывает героев на прочность, ни верность высоким нравственным идеалам.
Написанные в лучших традициях жанра, неуловимо следующие за книгами Анатолия Рыбакова, но безусловно оригинальные, повести Евгения Титаренко раскрывают патриотическую устремленность, высокие нравственные качества отважных и находчивых подростков в период Великой Отечественной войны.Евгений Максимович Титаренко — автор приключенческих книг для подростков: "Открытия, войны, странствия адмирал-генералиссимуса и его начальника штаба на воде, на земле и под землей", "По законам войны", "Четверо с базарной площади" и др.
Повесть о жизни старшеклассников из небольшого рабочего поселка, о первой любви.
Маленькие волшебные истории, случавшиеся с маленькой девочкой Сашей: куда исчезают носки и почему еда так долго не хочет заканчиваться в тарелке, кто такой Беспорядок и почему он приходит?
Однажды в новогодний вечер переставшей улыбаться девочке Але оживший игрушечный Лисёнок предложил помощь. И пригласил её совершить невероятное путешествие в сказочный, волшебный лес Снежного Королевства. Их ждут интересные приключения, удивительные встречи и искреннее участие настоящих друзей.
Большая круглая луна заглянула в окно. Нежная прозрачная, невесомая дорожка лунного света протянулась от окна через всю Светланкину комнату. Остановилась на письменном столе. Там лежала большая книга. Она мягко светилась. – Это же моя книга о самом большом, самом красивом озере на свете. О Байкале!
Мальчишка-подросток в окопе, в душном мареве сельвы, карабкающийся над бездной... В моменты социальных катаклизмов: как свидетельствует история, самыми незащищенными оказываются дети. Часто и им приходится платить за тщеславие и амбиции взрослых. Герой повести — юный никарагуанец Ричард Лоза, свято верящий в идеалы революции, зорким мальчишеским взглядом сумел увидеть за красочными плакатами, буйством митингов, цветистостью политических лозунгов драматизм революционных преобразований, жертвы и трагедии простых людей.
Наконец-то фламинго Фифи и её семья отправляются в путешествие! Но вот беда: по пути в голубую лагуну птичка потерялась и поранила крылышко. Что же ей теперь делать? К счастью, фламинго познакомилась с юной балериной Дарси. Оказывается, танцевать балет очень не просто, а тренировки делают балерин по-настоящему сильными. Может быть, усердные занятия балетом помогут Фифи укрепить крылышко и она вернётся к семье? Получится ли у фламинго отыскать родных? А главное, исполнит ли Фифи свою мечту стать настоящей балериной?
Фред всегда мечтал стать исследователем. Крушение самолета в диких лесах Амазонки исполнило его мечту, но с ним еще Макс, Кон и Лайла, а вокруг никого… Приключение мечты быстро превращается в борьбу за выживание и настоящее испытание дружбы. Но, возможно, они не одни в этих джунглях?