Четверка червей - [72]

— Вы хотите сказать, что значение каждой карты в таблице попросту взяты с потолка?

— О, значение карт достаточно достоверные. Единственная вольность, которую позволил себе отравитель и которую мне удалось обнаружить, относится к девятке треф: в одной из систем ворожбы она означает «предупреждение». Наш приятель Эгберт немного подправил смысл, переделав его в «последнее предупреждение». В остальном значения карт совпадает с теми, что находятся в любой литературе по данному вопросу. Суть дела в другом: значения карт в желтой таблице представляют собой невероятную мешанину из нескольких различных систем — таковых много, к вашему сведению. Некоторые взяты из системы с пятьюдесятью двумя картами, некоторые с тридцатью двумя, одно из так называемой системы «двадцать одно», и так далее. Также не принято в расчет различное значение открытых и перевернутых карт; нет ссылок на специфические методы гадания, такие как заклинание, предсказание, старое английское, романское, колдовское, цыганское, или на специфическую раскладку, как например: Ряды из девяти, Любовный ряд, Счастливая Подкова. Пирамида, Колесо Судьбы. К тому же, разорвать карту пополам, чтобы перевернуть с ног на голову ее значение — совершеннейшее новшество нашего друга Эгберта, о чем я не смог нигде найти никаких указаний. Кроме того…

— Ради Бога, хватит с меня ваших фокусов-покусов! — взмолился инспектор, хватаясь за голову.

— Надеюсь, — сказал Эллери, — я ясно выразил свою точку зрения?

— Вся ваша дьявольская тарабарщина, — простонал инспектор, — перемешалась у меня в мозгах в одну сплошную головную боль!

— La vie[59], — философски заметил Эллери и вышел из кабинета.

* * *

Он отправился прямо на Голливудские холмы, как верный голубь в голубятню. Один лишь взгляд на белый каркас дома успокоил его мятущийся дух и набросил покрывало на его взъерошенные мысли.

Пола помогла ему охладить свой пыл, выдержав целых двадцать минут в приемной, и успешно нейтрализовав благотворное воздействие, оказанное на него ее домом.

— Как вы можете так со мной обращаться? — с упреком сказал ей Эллери, когда секретарша впустила его в комнату Полы. Он буквально пожирал ее глазами. Она была одета во что-то гибкое и облегающее и выглядела бесподобно. Поразительно, но всякий раз, когда Эллери встречался с Полой, он открывал в ней все новые неотразимые черты. Вот, например, ее левое веко с крохотным прелестным родимым пятнышком на нем. Просто восхитительно! Оно привлекало внимание к ее глазам, подчеркивая их характерные особенности. Он схватил ее за руку.

— Как я с вами обращаюсь? — смущенно спросила Пола.

— Заставляете меня ждать. Пола, вы такая очаровательная, что я готов вас съесть!

— Каннибал! — засмеялась она, пожимая ему руку. — Чего же вы могли ожидать, являясь к даме без предупреждения?

— А какая разница?

— Разница? Вы действительно такой глупый, или притворяетесь? Разве вы не знаете, что женщина только и ждет предлога, чтобы поменять платье?

— Ах, вот вы о чем! Ради меня вам не стоит прихорашиваться.

— Я вовсе не прихорашиваюсь для вас! Это самая старая из моих тряпок…

— Древняя поговорка! И вы пользуетесь губной помадой. Я не люблю губную помаду!

— Мистер Квин! Бьюсь об заклад, вы еще носите длинное нижнее белье!

— Женские губы бесконечно более привлекательны в своем естественном виде. — В качестве доказательства он потянулся к ней своими губами.

— Ладно, все остается, как есть, — торопливо сказала Пола, отстраняясь. — О, вы меня выводите из себя! Я всякий раз напоминаю себе, что должна обращаться с вами холодно и неприступно, как королева, а вам всегда удается заставить меня почувствовать себя глупой маленькой девочкой во время первого свидания! Садитесь, негодник, и говорите сейчас же, зачем вы пришли.

— Увидеть вас, — быстро сказал Эллери.

— Обойдемся без подобных штучек! У вас никогда в жизни не было открытых, честных, незаинтересованных помыслов. В чем они заключаются на сей раз?

— Э-э… в вашей колонке сегодня промелькнула маленькая заметка. Я имею в виду те самые письма…

— Так я и знала! Ах вы, негодяй!

— Вы даже не представляете, насколько правы.

— Вы просто невежливы! Могли бы хоть разок солгать мне. Заставили бы меня поверить, что пришли только с целью повидаться со мной.

— Но ведь так оно и есть! — воскликнул Эллери, расплываясь в улыбке. — Я воспользовался историей с письмами в качестве предлога.

— Вам для всего нужен предлог! — неодобрительно заметила она.

— Пола, говорил ли я вам, как вы прекрасны? Вы женщина, о которой я мечтал еще в те дни, когда влюблялся в кинозвезд на экране. Первоклассное дополнение к моей одинокой душе. Мне кажется…

— Вам кажется?.. — выдохнула она.

Эллери запустил пальцы за воротник рубашки.

— Мне кажется, здесь немного жарко…

— О!

— Да-да, жарко. Где у вас сигареты? Ага! Именно мой сорт. Вы просто неоценимы!

Он нервно закурил сигарету.

— Вы хотели мне что-то сказать?

— Я хотел что-то сказать? Ах, да! О статье в вашей колонке относительно писем Блайт.

— О! — разочарованно протянула она снова.

— Где вы откопали этот клад?

Пола удрученно вздохнула:

— Никаких особых секретов здесь нет. Приятель приятеля вашего приятеля мистера Луси сообщил моему информатору о вашем посещении международной компании почтовых пересылок. И таким образом это дошло до меня, как доходит почти все, что случается в этом городе. Я сложила вместе два и два…