Четверка червей - [66]

— И в таком случае вы не получите свои сто тысяч, когда он умрет.

Доктор в отчаянии взмахнул руками:

— Когда он умрет! Насколько я могу судить, он доживет до девяноста! Все шансы за то, что он меня переживет, и я получу за долгие годы моих мытарств здесь две строчки в газетном некрологе!

— Но разве он не платит вам еще и годовое содержание?

— О, разумеется, и довольно приличное, — пожал плечами доктор. — Но, к сожалению, у меня от него ничего не остается. Если мне не удается время от времени улизнуть в Лос-Анджелес, я становлюсь просто помешанным А стоит мне только попасть туда, все мои денежки вылетают в трубу — то на рулетку, то на бега. А недавно я здорово проигрался на бирже…

— Не у Алессандро случайно? — неожиданно спросил Эллери.

Доктор прищурился на изрезанный скалистый горизонт.

— Вам приходилось желать в жизни чего-нибудь очень сильно?

— Довольно часто,

— Я рано понял, что из моей медицинской карьеры ничего не получится. Не тот характер. А вот чего я больше всего желал, и чего мне всегда недоставало из-за отсутствия денег, так это свободного времени…

— Свободного времени? Для чего?

— Чтобы писать! У меня есть что сказать миру. Много чего сказать! — Он стукнул себя в грудь: — Все это заперто здесь и не выйдет отсюда, пока мой разум не освободится от финансовых проблем, и я не обрету свободное время и чувство уверенности в завтрашнем дне!

— Но здесь, наверху…

— Что здесь, наверху? — гневно перебил его Джуниус. — Уверенность? Время? Я здесь узник! Я с утра до вечера на ногах, угождая этому старому дураку, готовя ему еду, вытирая нос, бегая по его поручениям, убирая его дом… Нет, мистер Квин, я не могу писать здесь. Все, что я могу здесь делать, это носиться как угорелый на побегушках и страстно желать, чтобы он когда-нибудь сломал себе шею во время охоты на кроликов!

— По крайней мере, вы искренни, — заметил Эллери.

На лице доктора отразился внезапный испуг. Он торопливо пробормотал: — До свидания! — и побрел в сторону скрытого за деревьями дома.

— До свидания, — серьезно ответил Эллери и поднялся в ожидавший его самолет.

Глава 16 Мистер Квин — предатель

В субботу утром Эллери сидел за столом в своей крохотной кухне, одетый в халат и пижаму, деля свое внимание между коричневыми ломтиками гренков, утренней газетой, сообщающей о развитии событий в деле Ройла-Стьюарт, сводившемся к нулю, и потрепанной книжкой в бумажной обложке, озаглавленной «Предсказание судьбы по картам». Зазвонил телефон.

— Квин! — голос в трубке звучал весьма нетерпеливо. — Что она сказала?

— Кто что сказал?

— Бонни. Вы все устроили, как я просил?

— Ах, Бонни! — Эллери мучительно пытался собраться с мыслями. — Видите ли, Тай, у меня для вас плохие новости.

— Что вы имеете в виду?

— Она не желает поверить ни одному моему слову. Она все еще убеждена, что именно ваш отец посылал ее матери те дурацкие письма.

— Да как она может! — взвыл Тай. — Это же бессмысленно! Вы рассказали ей о компании почтовых пересылок и обо всем остальном?

— О, конечно! — солгал Эллери. — Но от женщин нельзя ожидать здравого смысла, Тай; человек с вашим опытом должен был бы знать об этом. Почему вы не хотите оставить Бонни, как абсолютно безнадежный номер?

Трубка молчала; Эллери почти видел воочию, как сжались зубы Тая и узкая мальчишеская челюсть упрямо выдвинулась вперед.

— Я не мог ошибаться, — с упорством отчаяния проговорил наконец Тай. — Она полностью выдала себя. Она меня любит. Я знаю, что любит!

— Глупости: она ведь актриса! Любая женщина таит в себе нечто от мима, но если это к тому же ее профессия…

— С каких это пор вы так много знаете о женщинах? Уверяю вас, она не притворялась!

— Послушайте, Тай, — с наигранным нетерпением сказал Эллери. — Я ужасно устал и плохо соображаю в такую рань. Вы меня спросили, я ответил.

— В свое время я целовал немало девушек, — пробормотал Тай, — чтобы не понять, когда с вами искренни, а когда нет.

— Так говорил Казанова[56], — вздохнул Эллери. — Я все еще продолжаю думать, что вам следует отправиться на каникулы. Садитесь-ка в самолет и слетайте на пару недель в Нью-Йорк. Прогулка по горячим точкам Бродвея быстро выветрит Бонни из вашей кровеносной системы!

— Не желаю выветривать ее ниоткуда! Черт побери, если дела обстоят так плохо, я сам попытаюсь их уладить! Собственно, мне с самого начала следовало бы так поступить!

— Погодите! — встревоженно воскликнул Эллери. — Не ищите неприятностей на свою голову, Тай!

— Я знаю, если я поговорю с ней, обниму ее снова…

— …то получите нож между лопаток, — вы этого хотите? Она опять начала получать письма.

— Опять? — недоверчиво переспросил Тай. — Но я думал, мы выгребли всю кучу из той пересыльной конторы?

— Она показала мне одно, которое пришло вчера. Адресованное ей.

— Ей?

— Да, и с пиковой семеркой внутри. «Враг».

— Но если оно было отправлено в четверг вечером — а мы знаем, что оно не могло быть послано из конторы Луси, — то разве это не лучшее доказательство того, что отец здесь ни при чем?

— О, она знает, что ваш отец не мог послать его, — в отчаянии проговорил Эллери. — Дело обстоит значительно хуже. Она думает, что послали его вы.