Четверка червей - [58]

Эллери молча сидел, уставясь на карту, на конверт и памятный график, прикрепленный к конверту.

— Здесь бесспорно лишь одно, — сказал Тай с перекошенным лицом. — Это самая наглая провокация из всех, которые можно себе вообразить! Кто-то задумал расправиться с Блайт и подстроил так, чтобы обвинение пало на отца! Вражда между отцом и Блайт обеспечила идеальный фон для инсценировки, снабжала его мотивом! Ведь любой, кому не лень, мог иметь доступ к отцовской машинке!

— А? — с отсутствующим видом спросил Эллери.

— Дата на письме «Смита» — двадцать седьмое прошлого месяца — могла бы подсказать нам, где оно было напечатано… то есть, на территории студии, или в нашем доме. Но, черт побери, отец постоянно таскал машинку с одного места на другое, и я не помню, где она находилась до двадцать седьмого числа!

— А зачем ему была нужна пишущая машинка, Тай?

— Чтобы отвечать на письма поклонников. Он терпеть не мог секретарей и предпочитал лично переписываться с авторами наиболее интересных писем. Своеобразное хобби, понимаете? Он не хотел, чтобы студия занималась его личной перепиской. В сущности, я и сам так поступаю.

— Вы утверждаете, что любой мог пользоваться его машинкой?

— Все население Голливуда, — простонал Тай. — Ты же знаешь, Лу, что представлял собой наш дом, когда отец был жив — общественный клуб для всякого любителя дармовой выпивки!

— Это что, намек? — осклабился Лу.

— А гардеробная отца служила пристанищем для каждого бездельника в студии. Его мог подставить — вне всякого сомнения! — любой, кто имел доступ к его машинке либо дома, либо в студии… — Он насупился. — Кто именно, вы хотите знать? Да кто угодно!

— Ко вот чего я никак не пойму, — сказал Лу. — Зачем Смит запланировал отправить два письма Блайт после ее смерти? Ведь это само собой снимает подозрения с Джека, поскольку он тоже мертв, а покойники писем не пишут! И если на Джека хотели свалить вину, зачем же его убили? Что-то здесь не вяжется!

— Именно это, — процедил Тай сквозь зубы, — я и хотел бы узнать.

— Мне кажется, — сказал Эллери, — мы продвинемся значительно дальше, если подойдем к проблеме по-научному. Кстати, тот альтернативный вывод, о котором я говорил сегодня утром, был продиктован здравым смыслом. Если исходить из предположения, что автор писем находится в добром здравии, а не является психически больным, становится очевидным одно: письма Блайт пришли после ее смерти потому, что автор был лишен контроля над способом их отправки!

— Понятно, — медленно проговорил Тай. — Вот почему вы подумали о службе заказных пересылок.

— Точно. Я проверил на всякий случай обычную почту, чтобы исключить возможность отправки писем непосредственно через почтовую службу. Но, разумеется, это было слишком далеко идущее предположение. Другое, более правдоподобное, заключалось в наличии фирмы, осуществляющей пересылку писем по заказу.

— Но если Смит убил отца и Блайт, почему он не постарался забрать два последних письма из той конторы за углом, прежде чем их отправили? Луси сам сказал, что подобных попыток предпринято не было.

— И раскрыть себя для возможного опознания? — хихикнул Лу. — Не будь ребенком, парень!

Явился официант с бутылкой бренди, сифоном и тремя стаканами. Лу оживленно потер ладони и схватился за бутылку.

— Конечно, — подтвердил Эллери. — Это чистая правда.

— А кстати, зачем вообще нужны были эти два письма?

Эллери откинулся на спинку стула, держа в руке наполненный Лу стакан.

— Серьезный вопрос, требующий не менее серьезного ответа. Обратили ли вы оба внимание на дату, когда наш приятель Смит намеревался отправить свое последнее письмо — то самое, со зловещим пиковым тузом?

Лу поднял глаза над стаканом. Тай просто поднял глаза. Дата, отпечатанная на записке, приколотой к конверту с тузом пик, гласила: «Четверг, 28-е».

— Не понимаю, в чем тут дело, — сказал Тай, нахмурясь.

— Все очень просто. Какими были две карты, отправленные Блайт в одном конверте в четверг четырнадцатого — в тем конверте, который был получен в пятницу пятнадцатого, за два дня до убийства?

— Я не помню.

— Десятка пик и двойка треф, что вместе должно означать: «Большие неприятности через два дня или две недели». То, что убийство состоялось через два дня после получения этого послания, было всего лишь совпадением. Ибо какой вывод можно сделать сейчас? — Он постучал пальцем по конверту и карте, лежащими перед ним. — Туз пик в этом неотправленном конверте, означающий «смерть», был явно предназначен к отправке в четверг двадцать восьмого, чтобы Блайт получила его в пятницу двадцать девятого. Таким образом, убийство Блайт, очевидно, планировалось не раньше двадцать девятого; другими словами, смерть ее была запланирована не через два дня, а через две недели после получения предупреждения о «больших неприятностях».

— Или через неделю, считая от сегодняшнего дня, — простонал Тай. — Если бы убийца не изменил свои планы, Блайт все еще была бы жива. И отец тоже.

— Вот-вот, в том-то и дело! В чем заключался первоначальный план убийцы? Убить Блайт — одну Блайт. Нужны подтверждения? Пожалуйста: игральные карты посылались только Блайт, туз пик, как вы видите по адресу на конверте, предназначался тоже только Блайт. И его план включал в себя намерения навести на Джека Ройла подозрение в убийстве Блайт, когда таковое состоится. Доказательства — особенности шрифта пишущей машинки Джека, на которой были отпечатаны письмо в объединенную компанию почтовых пересылок и таблица со значением карт, подброшенная ему в гардеробную.