Четверка червей - [54]

— Бонни.

— О! — вздохнул Эллери.

— Что она еще выкинула? — сочувственно спросил Лу.

— Да все те же дурацкие подозрения, — Тай рассеянно, крутил в пальцах пустую кофейную чашку Сэма Викса. — Ее вчерашнее заявление, будто отец стоит за … ну, за этим преступлением. Я целую ночь не спал, обдумывая все снова и снова. Сначала я был зол, как черт. Но потом я кое-что узнал и про себя.

— Вот как? — нахмурясь, сказал Эллери.

— Что-то случилось со мной. Со среды. Я больше не чувствую себя так, как прежде, по отношению к ней. Собственно говоря, я чувствую… совсем наоборот… — Он стукнул чашкой по прилавку. — А, что за смысл дольше бороться с с собой! Я люблю ее!

— Ты не заболел? — поинтересовался Лу.

— Бесполезно, Лу. На сей раз я действительно влип окончательно.

— Со всеми шпильками и скандалами, которые вы постоянно устраивали друг другу?

Тай смущенно улыбнулся:

— Это почти дословно то, что я говорил отцу, когда узнал о его решении обручиться с Блайт.

— Да, — пробормотал Эллери, — история имеет поразительное свойство повторяться. — Он незаметно бросил на Лу предостерегающий взгляд, и тот понимающе кивнул.

— Видишь ли, парень, здесь все дело в климате и в твоем воображении, — отеческим тоном заговорил Лу. — Смерть Джека как бы вышибла тебя из колеи, и ты знаешь, что творит наше жаркое солнце с молодыми козлятами. Послушай старого дядюшку Лу. Эта любовная дурь ничего, кроме хлопот, тебе не принесет. Возьми, например, меня. Ты же ни разу не видел, чтобы я с умильными глазками увивался вокруг какой-нибудь одной дамочки, верно? Господи, да с твоей внешностью я бы заткнул за пояс самого Казанову[51], который выглядел бы, как кузен Хайрем, решившийся на первое свидание со вдовой из колледжа!

Тай покачал головой:

— Не выйдет, Лу. Мне не нужен никто, кроме Бонни. А с тем, о чем ты говоришь, покончено навсегда!

— Что ж, — пожал плечами Лу, — в таком случае можешь заказывать себе похороны. Не говори, будто я тебя не предупреждал!

— Видишь ли, Лу… — Тай казался смущенным и растерянным. — У тебя с Бонни довольно тесные взаимоотношения… то есть, я хочу сказать… Я подумал, не мог бы ты потолковать с ней обо мне?

Эллери энергично потряс головой за спиной Тая.

— Кто, я? — возмущенно спросил Лу. — Ты что, хочешь сделать меня соучастником’ преступления? Нет, ничего подобного на свою совесть я не возьму. Я не Джон Олден[52]. Сам занимайся своими ухаживаниями!

— А как вы, Квин? Бонни убеждена, что отец… ну, вы слышали ее вчера. Кто-то должен же растолковать ей, насколько она неправа! Меня она и слушать не захочет.

— Почему бы вам немного не повременить? — беспечно предложил Эллери, не склонный драматизировать ситуацию. — Дайте ей возможность слегка поостыть. Со временем она сама поймет, наверное, что ошибалась.

— Конечно, зачем спешить? Пусть девочка сориентируется самостоятельно, — сказал Лу. — К тому же, есть еще и Бутч…

Тай долго молчал. Затем он вздохнул и пожал плечами.

— Да, Бутч… — сказал он. — Может быть, вы и правы… ведь прошло меньше недели с тех пор…

Кассир за стойкой окликнул Эллери:

— Мистер Квин, вас просят к телефону!

Эллери извинился и подошел к аппарату.

— Хеллоу… мистер Квин? Говорит Бонни Стьюарт.

— О! — сказал Эллери. — Да? — Он покосился на Тая, который мрачно выслушивал разглагольствования энергично жестикулировавшего Лу.

— Мне нужно вам кое-что показать, — странным тоном проговорила в трубку Бонни. — Это… пришло сегодня утром.

— Ага, понимаю, — Эллери понизил голос: — Как насчет того, чтобы встретиться за ланчем?

— А сейчас вы не можете приехать?

— К сожалению, у меня сейчас исключительно важное дело. Скажем, в «Дерби» на Вайн-стрит в час дня?

— Я приду, — коротко ответила Бонни и повесила трубку.

Эллери вернулся к столику. Тай прервал Лу на середине фразы:

— Все равно, мы должны сделать это не откладывая!

— Вы о чем? — поинтересовался Эллери.

— Я подумал о тех анонимных письмах. По-моему, надо рассказать о них инспектору Глюке.

— Да глупости все это! — насмешливо поморщился Лу. — Никто, кроме явного психопата, не станет посылать карты мертвой даме!

Эллери закурил сигарету.

— Какое совпадение! Я только что обдумывал эту проблему, и мне кажется, выработал весьма практическую теорию.

— Выходит, вы сообразительнее меня, — хмуро заметил Тай.

— Видите ли, из того странного факта, о котором только что упомянул Лу, — я имею в виду письмо мертвой женщине, — можно извлечь лишь два более или менее правдоподобных заключения. О, разумеется, не исключена и возможность того, что отправитель не знал о смерти Блайт, хоть это, согласитесь, уж совсем невероятно: Сэм Викс и джентльмены из газетных компаний постарались, чтобы подобного не произошло.

— Может быть, наш приятель не умеет читать? — высказал предположение Лу.

— И одновременно глух, как тетерев? В наши дни, когда на каждом углу слышишь передачи новостей по радио, отсутствие информации невозможно объяснить неграмотностью. Нет, ответ здесь должен быть другой.

— Ты что, шуток не понимаешь? — неодобрительно проворчал Лу.

— Мне кажется, оба вывода включают в себя ответы на все вопросы. Первый — вполне естественный и очевидный вывод, который ты уже высказал, Лу: отправитель психически больной. Конверты, карты, — вся эта глупейшая детская игра свидетельствует об умственном расстройстве. И вполне убедительно, что подобный психопат может посылать свои письма адресату даже после его смерти, не видя в том ничего неразумного.