Четверка червей - [22]

— Мне кажется, — улыбнулся Эллери, — что вы живете ужасно интересной жизнью. Подумать только: вместо поздравлений вам посылают по почте игральные карты и тому подобную чепуху! Странное представление об юморе. Можно взглянуть, мисс Стьюарт?

— Да нет, это пустяки… — начала было Блайт, но каким-то образом конверт и карты очутились в руках у мистера Квина, и прежде чем она успела возразить, он уже принялся их внимательно рассматривать.

— Клуб «Подкова», конечно, — вполголоса рассуждал про себя Эллери. — Я заметил эту характерную эмблему на их картах в тот злополучный вечер. И ваш шутник очень аккуратно обошелся с конвертом. Адрес нацарапан печатными буквами обычной перьевой ручкой; чернила бледно-синие, водянистые, из тех, что встречаются, кажется, исключительно в американских почтовых отделениях. Письмо отправлено сегодня утром. Хм-м… Это первый конверт такого рода, который вы получили, мисс Блайт?

— Но вы не думаете… — начал Джек, обеспокоенно косясь на Блайт.

— Да говорю же вам… — Блайт тряхнула головой, и Эллери понял, от кого Бонни переняла свою привычку. — Нет, в самом деле, мистер Квин, это совершенно ничего не значащий пустяк. Людям нашей профессии поклонники часто посылают по почте всякую нелепую ерунду.

— Но вы прежде получали подобные конверты?

Она, нахмурясь, посмотрела на него. Он молча улыбался. Блайт пожала плечами и подошла к фортепьяно; вернувшись с сумочкой, она раскрыла ее и достала оттуда еще один конверт.

— Блайт, за этим что-то кроется, — проворчал Ройл.

— О, Джек, к чему поднимать тревогу из-за пустяков? Первый конверт я получила в прошлый вторник, в тот день, когда мы подписывали контракт.

Эллери тщательно обследовал конверт. Он был точной копией тога, который только что принесла Клотильда, совпадал даже цвет чернил. Его отправили в понедельник, и на нем, как и на втором конверте, стоял штамп голливудского почтового отделения. Внутри находились две игральные карты с золотой подковой на синей рубашке: валет и семерка пик.

— Загадки и фокусы очень забавляют меня, — сказал Эллери. — И поскольку вы не придаете никакого значения подобным чудачествам, то, конечно, не станете возражать, если я оставлю их у себя? — Он аккуратно разложил карты по конвертам и сунул их себе в карман. — А теперь, — бодро и оживленно продолжал Эллери, — вернемся к истинной причине моего визита. Сэм Викс только что принес в студию новость о вашем примирении…

— Так скоро? — воскликнула Блайт.

— Но мы же не обмолвились ни одной живой душе! — удивился Ройл.

— Вы ведь знаете Голливуд. Главный вопрос: как и почему вы решились на подобный шаг?

Джек и Блайт обменялись взглядами.

— Полагаю, Бутч вскоре свалится нам на голову, так что поневоле придется объяснять, — сказал актер. — Все очень просто, Квин. Мы с Блайт решили, что уже достаточно долго были идиотами. Мы любили друг друга все эти двадцать лет, и только глупая гордость заставляла нас держаться порознь. Вот и все.

— Когда я думаю о тех прекрасных годах… — вздохнула Блайт. — Милый, мы исковеркали всю нашу жизнь, разве не так?

— Но такое не годится для сценария! — запротестовал Эллери. — Я должен отыскать резонную причину, по которой вы зарыли топор войны! Сюжет, милые мои, сюжет! Где конфликт? Где соперник или соперница? Вы же не можете свести все лишь к глупой размолвке двух горячих голов?

— Почему же? — усмехнулся Д’ойл. — Вполне можем. Ага, телефон!.. Да, Бутч, все верно… Постой! Погоди минутку… Ну да! Спасибо, Бутч. Я немного растерян… Подожди, Блайт тоже хочет с тобой поговорить…

Сбитый с толку мистер Квин незаметно удалился.

* * *

Мистер Квин вышел из-под мрачных сводов главного портала елизаветинского замка[38] Ройлов и к своему невысказанному изумлению заметил юного мистера Ройла и юную мисс Стьюарт, которые сидели рядом на краю подъемного моста, болтая ногами над водой крепостного рва. Как добрые старые друзья! Правда, не совсем так. До него донеслось громкое негодующее ворчание мистера Ройла, и на мгновение мистер Квин поддался было невольному импульсу броситься на помощь, заподозрив того в намерении утопить свою очаровательную собеседницу среди цветущих лилий внизу.

Однако он вовремя остановился. Сердитое рычание мистера Ройла было вызвано скорее негативным отношением к самому себе, чем к мисс Стьюарт.

— Боже, каким глупым щенком я выглядел! — послышалось в ворчании. — Но я не могу бросить старика! Он все, что у меня есть. Лаудербек — напыщенный осел, а агент думает только о деньгах. Если бы не я, он давно превратился бы в такого, как старик Парк!

— Да, да, ты прав, —• согласилась Бонни, глядя в воду.

— Что ты хочешь этим сказать? Да у него в одной левой брови больше таланта, чем у всех здешних комедиантов, вместе взятых! Я хотел лишь подчеркнуть, что он ужасно непрактичный — разбрасывает направо и палево все, что заработает!

— А ты, — промурлыкала Бонни, — в противоположность ему ужасный скряга. И скопил, конечно, миллионы!

— Не будем касаться меня, — покраснев, сказал Тай. — Просто я ему нужен. Вот почему я согласился.

— Не надо мне ничего объяснять, — холодно ответила Бонни. — Меня не интересуете ни ты, ни твой отец, ни что-либо, касающееся вас обоих… Единственная причина, заставившая меня согласиться, заключается в том, что я не хотела огорчить маму. Я не могу ее бросить сейчас!