Честный Эйб - [14]
— Он предприимчивый негодяй, — сухо ответил Эйб.
В таком настроении он прибыл к причалам Нового Орлеана.
Новый Орлеан — это бурлящий котёл, в котором легко растеряться, особенно такому юноше, как Эйб, выросшему в лесах Индианы. У набережной стояло по меньшей мере три сотни судов и больше тысячи лодок со всех концов страны. На каждом шагу Эйба толкали то в бок, то в спину, и, оборачиваясь, он в удивлении останавливался перед людьми с чёрными, жёлтыми, шоколадными, кофейными лицами, одетыми в невероятной пестроты костюмы.
— Это мексиканец, — объяснял ему Аллан. — Видишь, какой у него широкий пояс и шляпа с галуном? А это креол.
— А это кто? — Палец Эйба указывал на маленького человечка в ослепительно белом костюме, который делал им приветственные знаки рукой.
— Это? По-моему, это октору́н, то есть прабабушка или прадедушка у него были негры.
— А остальные родственники?
— Остальные родственники у него белые, но всё равно он считается негром и ему не подают руки.
Человек, у которого предок был негром, подошёл к ним поближе и очень любезно снял шляпу.
— Не желаете ли поставить на петуха? — сказал он нараспев. — Сейчас выступит один из чемпионов Мексиканского залива, по кличке «Беспощадный». Можете поставить на него доллар, выиграете четыре. Не верите? Как угодно, сеньоры, мы никого не неволим.
— Мы не сеньоры, — сказал Аллан. — Мы из Индианы.
Человек в белом костюме презрительно свистнул.
— О, северяне! Вы, вероятно, и в карты боитесь сыграть? Честные труженики, а?
Он нахлобучил шляпу и ушёл раскачивающейся походкой.
Эйб с Алланом поближе подошли к навесу, под которым скопились кружком беснующиеся люди.
В середине круга, на площадке, усыпанной песком и политой кровью, яростно дрались два петуха. Один из них, взъерошенный и полуслепой, уже еле держался на ногах. Другой без устали молотил его клювом по голове.
— Пойдём отсюда, Эйб, — сердито сказал Аллан. — Это петушиный бой, занятие для бездельников и дикарей.
— Вы так думаете? — спросил у него над ухом знакомый голос.
Юноши обернулись. Эйб с трудом узнал в обладателе этого голоса стройного красивого молодца с плантации «Ле-Делис», которого называли «мастер Арчи». Только там, на плантации, он был в курточке и ботфортах, а здесь на нём был светло-голубой фрак и низкий цилиндр, надетый набок.
— Старые знакомые! — сказал он, поднося к глазам лорнет. — Продали свинину и горох?
— Извините, сэр, не горох, а муку, — солидно поправил его Аллан. — Нам остаётся ещё продать лодку.
— Как же вы поедете на родину?
— На пароходе! — важно сказал Аллан. — У нас порядочная выручка.
— И вы не хотите поставить на счастливого петуха?
— Нет, сэр, это у нас не принято.
Мастер Арчи пожал плечами («Совершенно как француз», — говорил впоследствии Аллан) и хлопнул ладонью по цилиндру.
— Я отправляюсь на Улицу Добрых Детей, — объявил он, — где управляющий моего отца занят деловыми операциями. Идите за мной. Там у вас купят что угодно, даже целый северный штат со всеми его фермерами, свиньями и строевым лесом.
На Улице Добрых Детей Эйб увидел зрелище, которое удивило его ещё больше, чем петушиный бой и старый квартал. Вдоль дома с вывеской «Продажа негров» выстроились шеренгой чёрные, одетые так роскошно, как не одеваются в Индиане даже самые богатые люди. На них были длинные чёрные сюртуки, крахмальные манишки и лоснящиеся цилиндры. Женщины стояли отдельно — все в изящных платьях и белых наколках. Вид у них был понурый.
— Убей меня бог, никогда не видал таких щеголеватых негров, — сказал Аллан.
Арчи улыбнулся.
— Это рабы для домашних услуг, — сказал он, играя лорнетом. — Торговцы нарочно одевают их в самое модное платье, чтоб за них заплатили подороже. Кстати, это негры моего отца.
— Вы продаёте их?
— Нет, — презрительно ответил Арчи, — мы, джентльмены, не занимаемся продажей рабов. Мы поручаем это нашим управляющим и негроторговцам… А вот и Хоукс!
Юноши увидели ещё одного знакомца — мужчину с чёрными бакенбардами и усами, который сопровождал Арчи на пристани Ле-Делис. Он приветственно помахал рукой юношам.
— Рад вас видеть, дети Севера! — сказал он небрежно. — Не хотите ли вы купить отличного негра, расторопного, услужливого да вдобавок видевшего лучшие образцы культуры и светского обхождения?
— Благодарю вас, — ответил Аллан, — мы обходимся без рабов.
— Да они и не нужны на ваших фермах, — сказал Арчи. — Таких негров не поставишь рубить лес или пахать землю под кукурузу.
— Да, сэр, мы делаем это своими руками, — сказал Эйб.
Арчи посмотрел на свои руки, затянутые в жёлтые лайковые перчатки.
— Ничего не поделаешь, — заметил он, улыбаясь. — Мне пришлось родиться в семье Грегсонов, которая, пожалуй, ничем не уступит британским лордам, ни по состоянию, ни по происхождению. Моя бабушка происходит от французских рыцарей-крестоносцев. Мы высшая американская раса. Мне в жизни не приходилось ни рубить лес, ни пахать землю. Надеюсь, что вы великодушно извините меня.
— Я рассчитываю на прощение и с вашей стороны, сэр, — сказал Эйб, — за то, что я родился в семье лесорубов, которые никогда не пользовались чужим трудом.
Эйб с Алланом прошлись вдоль шеренги расфранчённых для продажи невольников и в недоумении остановились перед третьим знакомым, которого они видели недалеко от Ле-Делис: это был чёрный Аполлон, бывший Жозеф.
В книге собраны три повести: в первой говорится о том, как московский мальчик, будущий царь Пётр I, поплыл на лодочке по реке Яузе и как он впоследствии стал строить военно-морской флот России.Во второй повести рассказана история создания русской «гражданской азбуки» — той самой азбуки, которая служит нам и сегодня для письма, чтения и печатания книг.Третья повесть переносит нас в Царскосельский Лицей, во времена юности поэтов Пушкина и Дельвига, революционеров Пущина и Кюхельбекера и их друзей.Все три повести написаны на широком историческом фоне — здесь и старая Москва, и Полтава, и Гангут, и Украина времён Северной войны, и Царскосельский Лицей в эпоху 1812 года.Вся эта книга на одну тему — о том, как когда-то учились подростки в России, кем они хотели быть, кем стали и как они служили своей Родине.
В этой книге рассказано о петровской России — о первых московских печатниках и введении новой гражданской азбуки. По воле случая герой повести едет от Москвы до Полтавы, и его глазами читатель видит картины тогдашней жизни.
В исторической повести «Когда цветут реки» рассказывается о приключениях двух китайских мальчиков из глухой деревни, жители которой восстали против кровопийцы-помещика. Деревня была целиком уничтожена карателями.Действие развертывается сто лет назад, на фоне великого крестьянского восстания тайпинов (1850–1864), охватившего больше половины Китая.Основной исторической фигурой повести является Ли Сю-чен, бывший рядовой воин, впоследствии талантливый и смелый полководец, беззаветно преданный интересам простого народа.Значительная часть книги посвящена последнему периоду восстания тайпинов, когда на стороне маньчжурского императора выступили европейские и американские империалисты и банды вооруженных наемников из отряда авантюриста Фредерика Уорда.
Историческая повесть о Гражданской войне в США в 60-х гг. XIX в., о героине американского народа негритянке Гарриет Табмен, сражавшейся за освобождение негров от рабства.
Это — книга о музыкантах прошлого века. Но они представлены здесь не только как музыканты, а как люди своего времени.Вы увидите Бетховена, который пророчит гибель старому миру; Шопена и Листа, переживающих страдания своих угнетённых родичей; Чайковского, который мучительно борется с одиночеством; студентов-революционеров, в глухой степи поющих хором Мусоргского, и многих других творческих людей разных стран и народов.Это — книга о труде и таланте, о звуках музыки, которая звала человечество к свободе и счастью.
Повесть о поколениях революционеров: о декабристах, о Герцене, о зарождающемся движении марксистов. В центре повести — судьба двух мальчиков, один из которых стал профессиональным революционером, другой — артистом театра.Для младшего возраста.
Герои этой повести — школьники лесного заволжского села — заняты ответственным и благородным делом: они помогают егерю охранять богатейшие природные богатства своего края. Много сил приходится потратить егерю и его маленькому сыну Ромке Хромову, бойцам Пионерского дозора, много опасных приключений пережить, защищая птиц, зверей, обитателей озер и рек от браконьеров, от пагубного равнодушия к природе иных сельских жителей.
У каждой пионерской дружины есть свое красное знамя — знамя дружины, пионерское знамя. Но есть такие дружины, которые рядом со своим пионерским знаменем хранят знамена, опаленные пламенем и пробитые пулями. Эти знамена вручили ребятам ветераны революции и войны. И у каждого такого знамени своя яркая, незабываемая история. В 1961 году в Москве соберутся юные знаменосцы, которым доверены эти знамена. И каждый из них расскажет удивительную историю своего знамени. Это будет большой Совет знаменосцев пионерии. В книге писателя Юрия Яковлева «Совет знаменосцев» оживают страницы истории наших знамен.
Кировский учитель О. К. Кобельков любит и знает природу родного края. Многие его рассказы написаны непосредственно по наблюдениям за жизнью животных в Нургушском заказнике. Герои его сказок также связаны с окружающим их миром растений и животных.
Рассказы о дальневосточных пограничниках 30-х годов, о том, как верно и стойко несли они свою нелегкую службу на сторожевых катерах. Для среднего и старшего школьного возраста.