Честное слово - [7]
Так что позитивный человек – это такой, у которого позитивная жизненная установка, который думает позитивно и которому поэтому обеспечен карьерный рост и прочие радости жизни. Или еще это такой, от которого при взаимодействии с ним получается позитивный эффект – практический или эмоциональный.
И я понимаю, что значит Позитивно в кино сходили. Не зря потратили время и деньги: и от фильма удовольствие получили, и пообщались вполне душевно – в общем, сплошной позитив.
[2007]
Выбирай, дарагой!
Был когда-то анекдот про Брежнева и грузина с арбузом.
““Выбирай, дарагой!” – “Как же выбирать, когда он один?” – “Э! Ты у нас адын, мы тэбя выбираем!”
Анекдот, понятное дело, разоблачает фальшь официоза. Едва ли, однако, значительная часть народа причисляла отсутствие свободных выборов к худшим преступлениям режима.
Выбор никогда не был в русской культуре экзистенциальной ценностью.
Когда западные противники абортов начинали пикетировать клиники под лозунгом PRO LIFE, можно было спросить любого носителя русского языка, как он думает, каков был лозунг защитников абортов, и вряд ли кто-то догадался бы, что лозунг был – PRO CHOICE. Жизнь и выбор как две сопоставимые ценности – воля ваша, это как Божий дар с яичницей. Свобода – да, конечно, это ценность, но свобода не ассоциировалась у нас с выбором. Свобода и тем более воля – это в первую очередь когда не мешают, не пристают, не заставляют. А выбор с его сомнениями, головной болью, с риском ошибки и последующих сожалений – что ж здесь особенно хорошего? Когда-то давно я читала о психологическом исследовании, в котором у польских и советских студентов спрашивали про ассоциации.
И вот поляки в качестве первой реакции на слово свобода дружно выдали – выбор. А наши отвечали как-то вразнобой, не помню как, но выбор не фигурировал.
Да что там психологические тесты, вспомним стихотворение Губермана:
Почему же оно звучало так вызывающе, даже парадоксально? Казалось бы, почти плеоназм. Ну да – свобода, конечно, – это право выбирать. А что же еще?
Но вот как-то не было такой тривиальной связи в русском языке. Возможно, это связано с его фаталистичностью – всякими там авось и не судьба, с нелюбовью к ответственности – не работается, угораздило, образуется.
Кстати о поэзии. Помните, как мы любили стихотворение Левитанского?
И потом финал, финал:
Думаю, нам оно так нравилось не просто потому, что это хорошее стихотворение. Оно звучало, в особенности положенное на музыку Берковским и исполненное Никитиными, как гимн индивидуальному выбору. Черт бы с ним, с Брежневым, но уж женщину и слово для любви я сам себе выберу. В каком-то смысле это было революционнее, чем открыто антисоветские тексты.
Я запомнила одну рекламу первых лет нового капитализма: “При всем богатстве выбора другой альтернативы нет. НПО «Альтернатива»”. Закручено, конечно, лихо: нет альтернативы, другая альтернатива. Но ясно одно: предполагается, что человека богатство выбора пугает, а отсутствие необходимости делать выбор успокаивает.
И вот в последнее время что-то стало меняться. В рекламных слоганах все чаще мелькает слово выбор в самом положительном контексте.
Особенно ясно видно, как меняется ценностный статус выбора, по распространению идеологии подарочных карт: “Подарите ей выбор!” То есть лучший подарок – не духи, например, а возможность самой выбрать духи. Держать в руках яркий кусочек пластика, который можно по своему желанию превратить вот в тот флакончик духов или вон в тот, а можно и вовсе в тушь, тени и помаду. Такого цвета или вот такого… Или все же духи? Ходить по магазину, принюхиваться, колебаться, зная, что что-то из этого уже твое, а надо только решить что. Если так пойдет дальше, то мы постепенно уверуем, что сама по себе возможность выбора – это большая ценность. Вот интересно: в политической жизни пространство выбора в последнее время все сужается. Но есть, как нас учат отцы экономического либерализма, невидимая рука рынка, и она рулит куда надо. А грешный наш язык, естественно, готов транслировать новые соблазны – соблазны выбора.
[2007]
События и размышления
“Доверьте ваше событие профессионалам!” – так звучит рекламный слоган одного агентства по организации праздников. Другое такое агентство так и называется – “Событие”, а еще одно – с большей претензией – “Министерство событий”. А вот компания Event-cafe предлагает полный спектр услуг по организации событий и мероприятий, в их числе презентации, модные показы, корпоративные вечеринки… Или вот еще формулировка: “Организация Событий: корпоративы, свадьбы, детские праздники…” Мне понравилось и сочетание
Книга лингвиста Ирины Левонтиной состоит из небольших эссе, посвященных новым явлениям в русском языке, речи представителей разных поколений и социальных слоев, забавным случаям, связанным с проговорками политиков, «перлам» языка рекламы, — словом, живой жизни современного русского языка.Для лингвистов и широкого круга читателей, интересующихся русским языком.
Ирина Левонтина – известный ученый-лингвист, ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, автор словарей и блестящих статей, популяризатор лингвистики, специалист по судебной лингвистической экспертизе. Автор книги «Русский со словарем», в 2011 году ставшей финалистом премии «Просветитель», колумнист газеты «Троицкий вариант – Наука».«О чем речь» – продолжение «Русского со словарем». Это тоже собранье веселых и ярких эссе о жизни русского языка, об изменениях, которые происходят в нем на наших глазах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Задача этой книги — показать, что русская герменевтика, которую для автора образуют «металингвистика» Михаила Бахтина и «транс-семантика» Владимира Топорова, возможна как самостоятельная гуманитарная наука. Вся книга состоит из примечаний разных порядков к пяти ответам на вопрос, что значит слово сказал одной сказки. Сквозная тема книги — иное, инакость по данным русского языка и фольклора и продолжающей фольклор литературы. Толкуя слово, мы говорим, что оно значит, а значимо иное, особенное, исключительное; слово «думать» значит прежде всего «говорить с самим собою», а «я сам» — иной по отношению к другим для меня людям; но дурак тоже образцовый иной; сверхполное число, следующее за круглым, — число иного, остров его место, красный его цвет.
Сосуществование в Вильно (Вильнюсе) на протяжении веков нескольких культур сделало этот город ярко индивидуальным, своеобразным феноменом. Это разнообразие уходит корнями в историческое прошлое, к Великому Княжеству Литовскому, столицей которого этот город являлся.Книга посвящена воплощению образа Вильно в литературах (в поэзии прежде всего) трех основных его культурных традиций: польской, еврейской, литовской XIX–XX вв. Значительная часть литературного материала представлена на русском языке впервые.