Честь снайпера - [20]

Когда стратегия отстрела и закапывания евреев Украины была признана нереальной в силу их несметного множества, а часть была введена в состав Ваффен-СС для исполнения обычных военных обязанностей, то именно Грёдль оказался тем, кто потянул за нужные нити и совершил необходимые для участия в жизни молодого офицера звонки. На этот талант Грёдль определённо положил глаз. Его подопечные были раскиданы по всему фронту великого крестового похода, а Салида он определил в 13-ю горную дивизию СС — единственную чисто мусульманскую дивизию Ваффен-СС, где таланты молодого человека по вынюхиванию евреев пришлись бы к месту.

Салид неизбежно понадобился Грёдлю, когда тому потребовалась группа специалистов для деликатных миссий. В результате долгих ожесточённых споров Грёдль получил в своё распоряжение карательный батальон, под командованием Салида в сербских горах получивший свою броскую нашивку и теперь переведённый в 12-ю танковую дивизию СС — головное подразделение всех частей СС на Западной Украине — в район Станислава, хотя связь с дивизией существовала только на бумаге, в то время как 13-й карательный батальон «Скимитар» был подконтролен и работал лишь на старшего лидера группы СС Грёдля.

По оценке Салида колонна бандитов состояла из полусотни людей, мужчин и женщин — тяжеловооружённых, опытных, некоторые на коротконогих и сильных карпатских пони — единственном транспорте, делавшим возможными операции в карпатских горах. У него самого было лишь двадцать пять людей — лучших бойцов антипартизанской войны в горах, отобранных из широкого круга карательного батальона. Он понимал, что более крупное формирование, да ещё на лошадях не сможет передвигаться по поросшим лесом горам скрытно и неизбежно будет выдавать своё присутствие и создавать беспокойство, а следовать было нужно с величайшей осторожностью. Также Салид дал указание взять двойной запас боеприпасов и убедился в том, что каждый из его бойцов вооружился не медленным болтовым карабином KAR-98k, а пистолетом-пулемётом МР-40 и пистолетом П38 или «Люгером». У каждого было вдобавок по три гранаты М24 — «толкушки» на солдатском языке. Смысл был в том, чтобы обрушить максимальную огневую мощь на колонну, вошедшую в зону поражения. Следовало нанести один-единственный ошеломляющий удар, поскольку цели были волевыми и склонными не паниковать, а нанести ответный удар, сманеврировать, обнаружить источник удара и переформироваться для отхода. Пони придавали им мобильности, но скрывшихся не должно было быть. Убить нужно было всех — без пленных, без жалости и без сожаления.

Гауптштурмфюрер — то есть капитан — Салид установил первый пулемёт МГ-42 на треногую турель в тридцати метрах от линии, где должны были оказаться цели, что давало пулемёту угол для обстрела колонны по всей её длине. Второй пулемёт он установил ниже — единственное оружие на левой стороне засады, также на турели. Ему следовало поразить заднюю часть колонны, и там имелась ограничивающая сектор обстрела точка, которая не позволила бы полоснуть очередью по сербам на другой стороне тропы. Бойцы с гранатами и пистолетами-пулемётами располагались в углу L — опустошив первые магазины, им следовало выбирать любые доступные цели.

Ключевым фактором была группа отчаянных храбрецов, которые располагались вдоль линии следования колонны. Им нужно было выждать пару минут, после чего обнаружить себя рядом с колонной и приступить к отстрелу раненых. Крайне важно было исполнить все части атаки из засады — стартовый обстрел, подавляющий огонь и индивидуальный отстрел — быстро и без малейших сомнений. Всё должно было произойти так быстро, что на отдачу указаний не будет времени — всё случится сообразно ранее выданным инструкциям и натуре бойцов.

Часть была в поле уже третий день. Двигались они своим ходом и исключительно по ночам. Никаких костров, никаких сортирных ям, никаких стоянок для сна — с наступлением дня они растворялись среди деревьев и лежали весь день. С собой у них были скудные рационы и вода. Все старались не оставлять ни малейшего следа — недостижимый идеал, к которому следовало стремиться.

После удачной засады им следовало порядка часа подождать, пока бронетранспортёры Sd Kfz 251 доберутся до них, перемалывая лесную растительность мощными гусеницами, лишь слегка подруливаемыми парой передних колёс. С каждого борта у них было установлено по пулемёту МГ-42, так что по приезду БТРов огневой мощи хватило бы для сдерживания армии. Однако, до этого момента было самое напряжённое время: кто знает, какие ещё части Бака были в тот момент в близлежащем лесу? Вдруг одна из них окажется ближе, чем они предполагали и, будучи привлечённой звуками перестрелки, застанет карательный батальон с пустыми магазинами и уставшим от перенесённых испытаний? Этот риск следовало принимать.

Заскрипел сверчок. Этим сверчком был сербский разведчик, сидевший в сотне метров от засады. Сигнал значил, что партизаны — простите, простите, бандиты! — приближались, спускаясь по тропе. Салид пригнулся, нацелил свой МП — его подача начинала всё дело — и снова всмотрелся в ночь, не увидев ничего, кроме шумящей на ветру поросли и ничего не услышав кроме тишины ночной тропы. Слегка слева от него ворочалась, устраиваясь, пулемётная команда за своим мощным оружием с бесконечной лентой патронов 7,92 мм. Никаких щелчков не было — всё оружие было заранее взведено и снято с предохранителей. Его опытные, тренированные бойцы носили оружие взведённым и готовым к применению, чтобы не терять драгоценных долей секунды именно тогда, когда они больше всего будут нужны.