Честь негодяев - [38]

— Согласен с тобой,— сказал кто-то слева от него.

Человек в обыкновенном сером костюме, без каких-либо значков или нашивок, обозначающих его ранг. Он поднял стакан с бренди в знак приветствия. Хан кивнул ему, человек поднес стакан к губам и опрокинул содержимое в рот.— Почаще прикладываться к исцеляющим жидкостям— только так и можно пережить подобное.

Хан ответил неопределенной улыбкой и отхлебнул из стакана.

— Я здесь с торговым союзом,— сказал человек.— Не с теми, кто в гильдиях.

«Контрабандисты»,— подумал Хан.

— Я тоже.

— Выпьем за это!— воскликнул собеседник.

«Держу пари, ты готов пить за что угодно». Хан улыбнулся и сделал еще один крохотный глоток.

— Скажи, ты знаешь парня по имени Хантер Маас? Он работает на «Сандавскую бригаду».

— Оружие возят,— ответил новый знакомец, демонстрируя, что он, по крайней мере, знает, о чем идет речь.— Я мало имел дело с оружием.

— У меня с Маасом кое-какие дела. Теперь пытаюсь его разыскать. Слышал, что он здесь.

— Твои дела— это кровь, деньги или любовь?

— А ты поверишь, если я скажу, что ни то, ни другое, ни третье?— осведомился Хан.

Человек расхохотался ему в лицо.

— Нет! Нет, не поверю. Но в любом случае это не мое цело,— загоготал собеседник.— Знаю только, что об этой пайке идет дурная слава. Извини, что не могу помочь.

— Это я на всякий случай спросил,— сказал Хан.— как насчет Эссио Галассиана?

— Имя вроде знакомое. Слышал о нем что-то походя. Торговец антиквариатом. Или исследователь? Только это не основное его занятие. Он этим занимается по любви, а не за деньги. И каким-то образом связан с Империей.

— Это он.

— Я слышал, он садист, ну прямо зверь,—сказал человек, пожав плечами.

— Ага, и этим он выделяется из толп имперцев,—сухо заметил Хан, а его собеседник рассмеялся.— Давай я тебя угощу.

Он махнул рукой дроиду-бармену и указал на пустой стакан контрабандиста.

— Спасибо, друг,— кивнул тот.— Щедрая душа сама по себе ценность. С этим Галассианом у тебя тоже дела?

— Может быть. Не могу сейчас точно сказать. Это вроде как зависит от того, чем закончится конференция,— осторожно ответил Хан.

Человек пожал плечами. Мощные мышцы перекатились под свободной серой рубахой.

— Здесь хорошее место, чтобы завязать новые контакты с единомышленниками. Вот зачем мы с парнями прилетели. Но чем закончится все это? Все возьмутся за руки и примут на себя обязательство покончить с Империей? Вот уж нет. И только дурак может думать иначе.

Империя никуда не денется, и не важно, сколько боевых станций повстанцам удастся взорвать. Это если они вообще что-то взорвали.

— Взорвали, я точно знаю.

— Может, и взорвали, только я что-то не видел никаких флотов повстанцев, которые кого-нибудь победили в моем уголке космоса. Мы все еще крадемся мимо звездных разрушителей и ускользаем от имперских инспекторов в портах. Может, повстанцы и побеждают, только я этого не вижу.

Хан как будто беседовал с прежней версией самого себя. Человек, сидящий напротив,— тот, кем он сам стал бы через несколько лет, если бы не сбросил груз Джаб-бы и не приобрел тем самым достаточно проблем, чтобы взять на борт Люка и Бена Кеноби и лететь с ними на верную гибель. Он бы просиживал в барах и разглагольствовал о том, что правление Империи— это факт, а победы восстания—выдумка. От этого у него возникло странное чувство отстраненности, будто он наблюдал за их разговором со стороны.

— Хотя вот эта алдераанская принцесса,— через несколько секунд вновь заговорил собеседник.— Та еще штучка, да?

— Лея Органа?

— Она самая. Из-за нее мне хочется стать на десять лет моложе или на миллиард кредитов богаче.

В ответ на эту шутку Хан сквозь стиснутые зубы заставил себя улыбнуться. Дроид-официант предложил ему выпить еще, но он отказался, коротко мотнув головой. Двое делегатов в коричневых одеждах, которых он заметил раньше, переместились к кучке шепчущихся данников, которые, сдвинув головы, обсуждали что-то взволнованно, но слишком тихо, и Хан не мог расслышать ни слова. Кое-кто уже уселся за столиками, расставленными то залу, и кореллианин понял, что выступление должно вскоре начаться.

— Хотя восстание всем нравится,—заявил вдруг контрабандист.— Мы тоскуем по славной свободе прежней Республики. Я уверен, что принцесса получила много предложений о поддержке и дружбе. Но только кто из них готов подтвердить свою дружбу в имперской допросной камере? Немногие. Зато мы заключили шесть новых контрактов, а принцесса, когда она толкает речь, просто загляденье. И кормят неплохо.

— Ага,— отозвался Хан.— Надо было догадаться. Славная свобода Республики: встречайте нового сборщика налогов, точно такого же, как старый сборщик налогов.

— Так в этом же и суть, нет?— риторически спросил контрабандист и коснулся своим стаканом стакана Соло.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ЗАЛ БЫЛ ГРОМАДНЫЙ, как летный ангар. Высокий куполообразный потолок из того же светлого камня, что и горы, руки мастеров украсили сложной резьбой, напоминавшей Хану птичьи косточки. Сквозь них просачивался мутноватый желтый свет. Вдоль одной из стен выстроились столы с едой и напитками для десятка различных рас, наполнявшие воздух головокружительными запахами, в которых гарантированно присутствовало нечто, способное вызвать раздражение у любого носа. Возведенная у противоположной стены сцена ждала докладчика. Лею. А Хану в голову пришло лишь то, насколько уязвим оратор для бластерного огня.