Честь имею представить - Анна Каренина - [20]

Анна отключила регулятор.

Глухов молча стоял рядом. Из стереодинамиков раздавалось монотонное шуршание дождя. У Анны пересохло во рту, она была не в силах двинуться с места.

- Что же теперь делать? - сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Глухову, а он молчал. В последнее время они проводили анализ сравнения информационных и эмоциональных накладок. Опыты на животных показали, что информационные импульсы позволяют делать огромное количество накладок, в то время как эмоциональные посылки на нестертые связи дают отрицательные накладки. Глухов, наверное, думал о том же, потому что когда Анна сказала: "Шок был неизбежен", - он ответил: "Да". Анна уточнила свою мысль:

- Эмоциональные импульсы были посажены на нестертые связи, в мозгу от этого наложения произошло как бы короткое замыкание. Так?

- Так, - подтвердил Глухов. Анне стало легче. Обвиняя эту женщину, она как бы отсекала ее от себя.

Когда Глухов снял кассету с силового блока, Анна протянула руку, но он, сделав вид, что не заметил этого жеста, понес кассету в аппаратную.

- Дайте мне кассету.

- Ее следует уничтожить. Это улика против вас.

- Против Купцовой.

- Тем более. Значит, вы непричастны.

- А я хочу быть причастной. - Она взяла кассету и положила в карман плаща.

В машину они сели молча - два человека, так странно связанные судьбой. За рулем Глухов был таким же, как на работе: деловито спокойным и холодным. "Неужели я когда-то любила его? - подумала Анна. - Это же не живой человек - бесчувственная исследовательская машина, анализирующий исполнительный механизм". И все же до сих пор он оставался связующим центром основных событий ее жизни.

- Я с кем-нибудь дружила?

Глухов слегка повел бровью, около губ наморщилась ироничная складка.

- Последний год вы дружили с одной пожилой женщиной из Кавголова.

- Она знает о моем превращении?

- Конечно. Она следит за всеми сенсациями - весьма эрудированная дама.

- Кто она?

- Пенсионерка. Живет с внуком.

- А родители внука?

- Он сирота. Ему восемь лет, и вы над ним патронировали.

- Они материально нуждаются?

- Нисколько. Она получает пенсию на себя и внука, и кроме того у нее там свой дом, сдает комнаты дачникам. И мы снимаем у нее комнату на целый год. У нее до сих пор стоят наши лыжи.

- Я часто у нее бывала?

- Каждую неделю.

- Может, для Купцовой это была комната свиданий?

- Не думаю, я ведь сам туда мог приезжать в любое время.

- И я дружила с этой старухой?

- У нее отличная память, она многое помнит, умеет хорошо рассказывать, и вы могли часами говорить с ней. Думаю, что и у вас не было от нее секретов.

- Странно... Я бы хотела навестить ее.

- Если вы намерены заново знакомиться со всеми, с кем когда-либо встречались, у вас не хватит жизни.

- Но ведь я дружила с этой дамой. Нельзя же пренебрегать дружбой.

- В последнее время у вас был разлад.

- У меня, вероятно, был тяжелый характер. Ни с кем я не уживалась...

- Дело в том, что примерно за месяц до так называемого вашего превращения вы предложили ей продать ее дом, а нашу квартиру сменить на большую площадь, так, чтобы она жила с нами.

- И она не согласилась?

- Дело еще в том, что вы хотели усыновить ее внука.

- Час от часу не легче!

Ветровое стекло покрылось мелкими брызгами, пошел дождь. Щелчок - и заработал механический "дворник". Анна, глядя в размытый полукруг, размышляла. Купцова - эгоистичная, тщеславная женщина - делает научную карьеру, отказывается от мужа, заводит связь с кинорежиссером, а потом, когда ее утверждают на главную роль, отказывается от съемок, делает попытку усыновить чужого ребенка и доводит своего любовника до смертельного шока. Сумбур! Мелькнула догадка:

- Я сама не могла иметь детей?

- Если вы сомневаетесь в своей физической полноценности, можете успокоиться: вы и сейчас можете нарожать кучу потомства.

- Почему же у нас не было детей?

- Сперва я не хотел, поскольку наша жизнь еще не благоустроилась, а потом... вы сами отказались.

- Чтобы впоследствии усыновить чужого ребенка?

- Не знаю... Не понимаю...

По-видимому, этот разговор раздражал Глухова, хотя внешне он по-прежнему сохранял спокойствие. Он повел машину в обгон грузовика-фургона. Анна увидела за боковым стеклом совсем близко от себя деревянный борт весь в белесых потеках и грязное колесо. В этот момент грузовик вильнул, и Анна, инстинктивно зажмурившись, прижалась к Глухову. Грохнул удар. Глухов резко затормозил. Анна открыла дверцу и почувствовала боль в плече. Она вышла на тротуар и остановилась, чувствуя приступ дурноты. Глухов, скользнув по сиденью, выскочил вслед за ней, обхватил ее бережно:

- Что с тобой?

Она подняла взгляд, увидела совсем близко его тревожные, почти отчаянные глаза и опустила веки.

- Нет, ничего, Алексей, - сказала она еле внятно.

Медленно проходил испуг, она стояла, не двигаясь, и так покойно ей стало в этом нежном и покровительственном объятии. Может, и не надо больше думать о прошлом и настоящем, а во всем довериться этому человеку. Извечное стремление женщины принадлежать мужчине: жажда покровительства даже в самой волевой, самой свободной женщине... Но в сознании был другой образ, и Анна отстранилась. Глухов отпустил ее.