Честь и долг - [149]
Эти сладкие мысли смежили его веки, и он заснул.
78. Западный фронт, июнь 1917 года
Григорий Поляков, комиссар Временного правительства для особых поручений, уже много дней вынашивал план физического устранения Алексея Соколова. Он закалывал его солдатскими штыками, расстреливал из пулемета, душил отравляющими газами… Гриша сам поражался тому, что эти мечты целиком завладели им. Он обдумывал детали своего плана тщательно и всесторонне. Все следовало сделать чужими руками и так, чтобы потом убедительно рассказать Коновалову. А хозяина он боялся — тот бывал беспощаден, когда срывались какие-либо его дела. К тому же Гриша надеялся, что в ближайшем будущем Александр Иванович станет министром-председателем Временного правительства и сделает своего секретаря по крайней мере директором какого-либо департамента. А возможно, и министром — ведь всем нужны свои человечки на ключевых местах.
Теперь, кажется, желаемое было близко к осуществлению. Комиссар Поляков прибыл в Минск для инспекции штаба Западного фронта и приведения в спокойствие солдатских масс перед наступлением. Генерал Эверт радушно принял посланца Временного правительства, поведал ему о своих сложностях и проблемах. К неудовольствию Гриши в числе лучших генералов и офицеров, пользующихся любовью и уважением штабных и даже солдат гарнизона, Эверт называл Соколова.
Перед поездкой Гриша познакомился с секретными документами о настроениях в войсках и знал, что главная масса солдат находится еще в состоянии брожения, отнюдь не желая идти в наступление, запланированное Керенским. "Эта масса не сознает важности момента и составляет благодатную почву для крайних лозунгов и эксцессов, вследствие чего настроение неустойчивое и зависит от крикунов…" — припомнил он теперь строки одной из шифровок.
"Это мне как нельзя более на руку", — думал Поляков, по документам в минском штабе выбирая наиболее анархиствующую часть. Таковую он сыскал быстро. И военному начальству, и исполкому солдатского комитета в Минске 703-й полк был известен как самый дезорганизованный. В него-то и вызвался поехать Гриша, он просил при этом дать ему в сопровождение представителя исполнительного комитета солдатского Совета, а также генерал-квартирмейстера Соколова. И Эверт, и комитетчики были очень довольны, что господин комиссар из Петрограда сам убедится в необходимости часть расформировать, а зачинщиков посадить в тюрьму.
От исполкома были назначены твердые оборонцы, солдаты Ясайтис и Вербо. Главнокомандующий Западным фронтом Эверт, со своей стороны, приказал Соколову назавтра сопровождать делегацию в 703-й Сурамский полк 2-го Кавказского корпуса.
…Еще вечером, на ужине в офицерском собрании, Алексей увидел и узнал Гришу.
— Комиссар Временного правительства Поляков, — представил ему Эверт Григория, когда Алексей подошел к столу, где по традиции сидели высшие чины.
— Мы давно знакомы, — спокойно ответил Соколов.
Какая-то сила подняла Гришу на ноги, когда он так близко увидел Алексея. Это его и самого удивило. "Неужели я его так уважаю?" — мысленно спросил он себя.
— Садитесь, — добродушно сказал Алексей, и Гриша покорно сел. — Значит, это с вами мы завтра едем в 703-й полк? — спросил Алексей.
— Так точно, ваше превосходительство! — подобострастно склонил голову Поляков. Алексей чуть поморщился.
— Титулования отменены приказом номер один. Не следует теперь обращаться так… — сухо заметил он.
Все за столом увидели, что бойкий комиссар почему-то очень тушуется в присутствии Соколова…
Наутро выехали в открытом автомобиле прямо после завтрака, захватив исполкомовцев. Девяносто верст до Молодечно, где располагался штаб 10-й армии, проехали быстро по хорошей дороге. Дальше, в сторону деревни Готковичи, где стоял полк, вел проселок.
Гриша уселся рядом с шофером. Он не мог смотреть в глаза Соколову, мысли о страшной мести целиком занимали его. Он снова и снова планировал, как надо все сделать, чтобы не пострадать вместе с Алексеем от разъяренной солдатской толпы. Кое-что он придумал.
Наконец за одним из поворотов живописной дороги на берегу реки показалась деревня. "Готковичи…" — взглянув на карту, определил Соколов.
— Стой, кто едет! — раздались из-за кустов крики, и какие-то солдаты бросились наперерез машине. Послышался стук ружейных затворов.
"Начинается!.." — подумал Гриша, и у него заболел живот.
Машина остановилась.
— Вылезай! — грубо скомандовал добежавший первым солдат. Со всех сторон на пассажиров нацелились штыки.
— Тут двое своих! — сказал кто-то, увидев Ясайтиса и Вербо.
— Братцы! Мы из исполкому! — запричитал маленький Ясайтис. — А это господин комиссар Временного правительства… — указал он на Гришу.
— Знаем мы тут разных комиссаров! — закричал бородатый солдат, прибежавший первым. — Ездиют тут всякие… Уговаривают! Все равно не пойдем в наступление!
Гриша съежился на своем сиденье. Крупный и представительный молодой мужчина, он казался теперь маленьким и жалким.
— Перестаньте кричать, — спокойно, но требовательно сказал Соколов. Встаньте на подножку и проводите нас в полк…
Бородача, видимо, очень поразило, что генерал обратился к нему на «вы». Он замахнулся локтем на остальной караул и рявкнул:
Роман-хроника в остросюжетной форме воссоздает политические события в Европе накануне первой мировой войны. В центре повествования — офицер российского Генерального штаба военный разведчик Соколов. Он по долгу службы связан с группой офицеров австро-венгерской армии — славян по происхождению, участвующих в тайной борьбе с агрессивными устремлениями пангерманизма. Одна из линий романа — трагическая судьба полковника Редля, чье загадочное самоубийство получило в свое время широкий политический резонанс.
Роман-хроника о первой мировой войне, о тайных и явных дипломатических акциях воюющих сторон, о крахе мировой империалистической системы. Помимо вымышленных героев, показаны крупнейшие политические деятели, видные дипломаты, генералы, известные разведчики предреволюционного периода.
Сколько ещё времени – будет наша несчастная Родина терзаема и раздираема Внешними и Внутренними врагами?Кажется иногда, что дольше терпеть нет сил, даже не знаешь, на что надеяться, чего делать?А всё-таки никто как Бог!Да будет Воля Его Святая!»Запись в ДневникеНиколая II через годпосле отречения2(15) марта 1918 г.
В книгу известной детской писательницы вошли две исторические повести: «Заколдованная рубашка» об участии двух русских студентов в национально-освободительном движении Италии в середине XIX в. и «Джон Браун» — художественная биография мужественного борца за свободу негров.
Документальный роман, воскрешающий малоизвестные страницы революционных событий на Урале в 1905—1907 годах. В центре произведения — деятельность легендарных уральских боевиков, их героические дела и судьбы. Прежде всего это братья Кадомцевы, скрывающийся матрос-потемкинец Иван Петров, неуловимый руководитель дружин заводского уральского района Михаил Гузаков, мастер по изготовлению различных взрывных устройств Владимир Густомесов, вожак златоустовских боевиков Иван Артамонов и другие бойцы партии, сыны пролетарского Урала, О многих из них читатель узнает впервые.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Биографический роман о выдающемся арабском поэте эпохи халифа Гаруна аль-Рашида принадлежит перу известной переводчицы классической арабской поэзии.В файле опубликована исходная, авторская редакция.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог. Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.
Главным героем дилогии социально-исторических романов «Сципион» и «Катон» выступает Римская республика в самый яркий и драматичный период своей истории. Перипетии исторических событий здесь являются действием, противоборство созидательных и разрушительных сил создает диалог Именно этот макрогерой представляется достойным внимания граждан общества, находящегося на распутье.В первой книге показан этап 2-ой Пунической войны и последующего бурного роста и развития Республики. События раскрываются в строках судьбы крупнейшей личности той эпохи — Публия Корнелия Сципиона Африканского Старшего.