Честь Джека Абсолюта - [105]
Он вышел, направился к лошади, сел на нее и подъехал к Паксли:
— Можно мне снова к вам присоединиться, сержант?
— Можно. Только если сперва вы переложите подседельник. Ткань должна высовываться из-под края седла ровно на шесть дюймов. Мы готовимся к смотру, сэр. К смотру!
За репетицией ожидаемого парада последовал перегон рысью на поросшее чахлой травой поле, где отрабатывались повороты, перестроения и, наконец, атака.
Когда вконец измотанный Джек вернулся на конюшню, ему сообщили, куда он определен на постой. Принесли сундук погибшего офицера, и Джек стал рыться в нем в поисках сменного, не такого строгого, как строевой, мундира, какие в офицерской среде принято надевать в неофициальной обстановке, например к обеду. Однако беглый взгляд в зеркало показал ему, что гардероб гардеробом, но и во всем прочем его облик явно оставляет желать лучшего. Мало того что юноша смертельно устал, так его свежевыбритые щеки обгорели на солнце и теперь пунцовели едва ли не ярче форменного камзола, а волосы, которые укоротили овечьими ножницами, все равно смахивали на птичье гнездо.
Поскольку ему было велено явиться в таверну к восьми, он распахнул входную дверь точно с последним ударом колокола ближайшей церкви. При его появлении воцарилось молчание — все взоры обратились к нему. Стоки, наполовину привставший, в этот момент как раз опускался на свое место. Он опять раскраснелся, но, похоже, не от жары, а в связи с только что произнесенными им словами.
«Интересно, что он такого тут ляпнул?» — подумал Джек, хотя, впрочем, все было понятно и так.
— Лейтенант Джек Абсолют прибыл на офицерский обед, — спокойно произнес юноша. — Добрый вечер, джентльмены.
Он слегка поклонился и закрыл за собой дверь.
Глава шестая
ПАРИ
Трудно было сказать, что болело больше — живот или голова. Желудок Джека словно пыталась выкрутить досуха настойчивая и прилежная прачка, под черепной коробкой гремел оркестр, состоящий из одних лишь литавр. Точно так же нельзя было определить, что главным образом привело к столь плачевному результату — мерзкая, напичканная сверх меры специями еда или спиртное. Мало того что Джек с жадностью поглощал горячительные напитки, но он еще и безбожно смешивал их. Впрочем, очевидно, в финале сказалась совокупность всех перечисленных факторов — во всяком случае, судя по содержимому стоявшего рядом ведра.
Джек лежал на полу. До постели он не добрался, причем возвращение являлось далеко не единственным из того, о чем у него не сохранилось ни малейших воспоминаний. Собственно говоря, даже о том, что происходило в таверне непосредственно после его появления в ней, он помнил смутно. А что там помнить? Обед есть обед. Произносились тосты — самые разнообразные.
Вроде бы он и сам предложил несколько здравиц. И перебрал, изо всех сил стараясь продемонстрировать свое умение пить в надежде преодолеть антипатию, светившуюся в каждом взгляде.
— Боже мой! — громко простонал Джек, одной рукой прикрывая глаза от режущего света, проникавшего в комнату через полуоткрытые ставни.
При этом он слегка изменил положение тела, благодаря чему уяснил, что болят у него не только голова и желудок. Бедра с внутренней стороны были намяты седлом, костяшки пальцев, сбитые гардой палаша, саднили, непривычные, унаследованные от покойника сапоги до волдырей стерли ноги, а подбородок, обгоревший на солнце, жгло, как огнем. Правда, все это казалось мелочью по сравнению с похмельными муками. В Риме, в заточении, лишенный компании, но пребывавший под неусыпным надзором, Джек практически не прикасался к вину и, как выяснилось, утратил выносливость этого рода, которой он так гордился. Выходит, и в пьянстве надлежит упражняться, как и во всем остальном.
Кто-то постучал в дверь. Подхватив простыню, Джек забрался в постель и шепотом произнес:
— Войдите!
В дверь просунулось лицо, обрамленное скопищем рыжеватых кудряшек.
— Доброе утро, сэр. Славненькое, правда?
— Оно было бы еще лучше, если бы вы, сэр, не орали столь громко, — отрезал Джек, у которого попытка приподнять голову породила отчаянный приступ тошноты. С усилием сглотнув рвотный ком, Джек откинулся на подушку и пробормотал: — Кто вы, черт возьми, и что вам тут нужно?
— Уорсли, сэр. Неужели не помните? Ваш земляк с запада.
Гость, державший что-то в руках, вошел, и Джек приоткрыл один глаз. Лицо вошедшего и вправду показалось знакомым.
— Уорсли, — прохрипел он. — Вспомнил… корнет Уорсли.
— Уже не корнет.
Паренек подошел, поставил возле койки принесенное с собой ведро, зачерпнул из него деревянной чашкой воды и подал посудину Джеку. Тот быстро сел, мигом опустошил ее, рыгнул и осушил еще одну плошку.
— Я снова вернулся в солдатский состав и чертовски этим доволен.
Джек уставился на рыжие волосы, красную от солнца кожу и юношеские веснушки. Зашевелились туманные воспоминания.
— Но ты был вчера за столом, разве нет? В таверне?
— Был. На тот момент я числился вроде как офицером. Но раз уж порешили, что один из вас двоих будет лейтенантом, а другой корнетом, то мою вакансию как ветром сдуло. Ну и бог с ней.
— Я буду лейтенантом, — пробормотал Джек. — Я уже лейтенант, черт возьми!
Дракула. В этом роковом имени мы привыкли слышать грозную силу, маниакальную порочность и темную потустороннюю чувственность. Но то — легенда, миф… Подлинная же биография печально знаменитого валашского князя, хоть и полна жестокости, — это вовсе не история монстра.Наконец она будет рассказана — теми, кто знал его лучше всех. Единственной женщиной, которую он любил, но был вынужден принести в жертву. Ближайшим другом, его предавшим. Духовником, нарушившим тайну исповеди ради того, чтобы раскрыть душу и мысли человека, вошедшего в историю под прозвищем Цепеш, то есть «пронзающий», «сажатель на кол».
Старый матросский сундук, а в нем несколько украшенных рунами камней и дневник — вот и все, что досталось Скаю от его таинственного деда, который однажды ушел в море и не вернулся.В рунных камнях заключена великая энергия, властная над пространством и временем, а дневник Сигурда — не что иное, как ключ к этому могуществу. Едва Скай начинает постигать смысл древних символов, судьба молодого наследника викингов совершает крутой поворот. У него появляется мистический двойник, способный проникать в далекое прошлое и там воплощаться в грозного воина.
Король Англии Генрих VIII приглашает из Франции палача, чтобы тот обезглавил его вторую жену Анну Болейн. Перед смертью Анна просит палача выполнить ее последнюю просьбу…Главного героя бросят в темницу, он чудом избежит смерти на виселице, попадет на галеры, будет сражен стрелой предательства, выживет после жестоких пыток, но исполнит клятву, данную женщине, которую он казнил.
Однажды Скай невольно сделался соучастником преступления. Овладев магией рун, он помог своему предку Сигурду выпустить на волю чудовищные силы смерти. Хуже того, проклятый норвежец переместил своего двойника в тело Кристин, любимой кузины Ская, чтобы питаться ее жизненной силой и тем самым продлить собственный век.Одолеть врага с помощью тайного волшебства викингов едва ли возможно — Сигурд почти всю жизнь отдал изучению рун. Однако у юноши есть родня не только в Скандинавии, но и на Корсике, где тоже живы легенды о кладезях мистического могущества.
XVI век. Англией правит Мария Кровавая, ревностная католичка. По всей стране на кострах сжигают еретиков. Принцессе Елизавете, в которой Мария видит опасную соперницу, грозит обвинение в колдовстве. Ее враги хотят использовать для доказательства вины Елизаветы отрубленную шестипалую руку ее матери, Анны Болейн. И только Жан Ромбо, казнивший Анну и знающий тайну руки, и люди, связанные с ним узами крови, могут помочь Елизавете сохранить жизнь.
Лондон. 1759 год. Жизнь Джека Абсолюта, ученика престижной частной школы, легка и беззаботна. Богатые родители, любовница, обучающая его азам «нежной страсти», и девушка, к которой он искренне привязан, друзья, молодые шалопаи, с которыми он весело проводит время, но… одна трагическая ночь изменит все. Размеренный английский быт сменят армейские будни. Англия ведет войну с Францией за колонии в Новом Свете, и, чтобы выжить, юноше придется научиться убивать. Чтобы Джек превратился в мужчину, он будет вынужден пройти крещение.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.