Червоточина - [12]

– Во-вторых, – будто и не было никакого перерыва в разговоре, продолжила Соня, – все случилось с точностью до наоборот. Умерли те, кого не оказалось в маршрутке после аварии.

Нича чуть было не ляпнул любимое «ничо так», но вовремя вспомнил про данное обещание и даже прикрыл рот ладонью.

– Только они умерли в том, окончательном, мире, а мы оказались… в его декорациях. Я поясню сейчас, только не перебивайте! – замотала головой Соня, хотя никто и не думал ее перебивать. Нича лишь обругал себя мысленно за то, что столь послушно реагировал на Сонины просьбы насчет «налить еще».

– Дело в том, – продолжила девушка, – что как такового мира не существует вообще. Точнее, не так… Он существует, но только лишь после того, как приснится… отдельным людям. Я понимаю, что в это трудно поверить, это невозможно понять и осознать до конца. Я сама почти ничего не понимаю, хотя я… я как раз и есть одна из них. Конечно, можно сразу спросить: а откуда взялись мы, кому же в таком случае снимся мы сами? Отвечаю: не… зна… ю!.. Не знаю – и все тут. Меня никто не спрашивал, хочу ли я быть тем, кем я стала.

И Соня, запинаясь, кусая губы, перескакивая с одного на другое, поведала им нечто такое, что и присниться-то бы не могло, хотя речь в ее рассказе шла именно о снах. О тех, которые она видела с самого детства. И которые были неотличимы от настоящей жизни, хотя Соня все-таки понимала, что это именно сны. Но из них же она знала и то, что все, что ей снится, происходит с приснившимися людьми на самом деле.

В детстве ей в основном снились дети, потом – и дети, и взрослые. А также кошки, собаки, голуби… «Все, что нас окружает, кроме самих декораций, – пояснила Соня, взмахнув рукой. А потом и словами добавила: – Ну, то есть, кроме зданий, деревьев, снега, травы, самой земли…» Это все ей тоже снилось, но изначально оно приснилось уже другим спящим.

Как понимала Соня, таких уровней и подуровней очень много. Она придумала для себя и себе подобных определение – «снотворители мира». И считала, что их, снотворителей, тоже должно быть очень много, потому что и сам мир отнюдь не маленький. А они должны были еще и перекрывать друг друга. Ведь снотворители – такие же обычные смертные, как и все остальные. Могли заболеть, устать, умереть, хоть это выглядело нелепо и странно – ведь сами они, а значит, их болезни и смерти тоже кому-нибудь снились.

Соня призналась, что в эти дебри она старается не лезть – не с ее, дескать, мозгами в них разбираться. Да от нее никто этого и не требовал. Что удивительно, от нее вообще никто ничего конкретно не требовал. Просто она, когда спала, видела сны. И тем самым творила мир. Маленький его кусочек. А когда просыпалась – ее сны подхватывал кто-то другой. Как и она подхватывала чьи-то. В чем-то это было похоже на сотовую сеть. Или на компьютерную, вроде интернета. Ведь когда один сервер выходит из строя или, например, рвется кабель – сеть все равно продолжает работать. Просто функции временно выбывшего берет на себя другой участок сети. Примерно то же, по Сониному мнению, происходило и у снотворителей. Но всем известно, что как бы ни была защищена от сбоев система, какой бы продуманной и продублированной она ни являлась – накладки и сбои все равно временами случаются. И у снотворителей, по словам Сони, тоже.

– Нежелательно, например, чтобы мы спали вместе… – пояснила она и, сразу же покраснев, замахала руками: – Не в том, конечно, смысле!.. Ну, вы понимаете… В том, я думаю, можно… А вот в самом прямом – нельзя. Даже рядом нельзя. Потому что нам будет сниться одно и то же. Точнее, про одно и то же, но разное. А это уже явный сбой.

Но и от подобного, по ее словам, существовала защита – второму снотворителю просто не удалось бы заснуть, если в недопустимой близости один уже спал. Но и здесь были исключения. Например, когда один из них должен был… умереть. Конечно, сами они этого не знали, но ведь кому-то из более верхнего уровня это уже в тот момент снилось. Значит, ему обязательно должно было присниться и то, как кто-то другой подхватывает оборванную связь. А чтобы это произошло плавно, без скачков и перекосов, которые многие и принимают за паранормальные явления, если они все-таки случаются, «дублер», которому предстояло перехватить сновидение, должен спать рядом с первым.

– Сегодня этим дублером должна была стать я… – закончила свой невероятный рассказ Соня.

– Что?! – не выдержал все-таки Нича. – А кто должен был умереть? Та, из соседней комнаты?..

Соня, похоже, не рассердилась за то, что ее перебили. Наоборот, Ниче показалось, что она заметно обрадовалась. Скорее всего потому, что увидела, как горячо отреагировал он на ее рассказ. Ведь это могло говорить о том, что он ей… поверил. А он ей и правда поверил. Пусть не окончательно еще, не на осознанном уровне, но в глубине души – или подсознания, или что там есть у приснившегося кому-то существа? – он понимал уже, что Соня говорит правду. Или то, что она принимает за правду… Ведь сама же она и призналась, что всей сути происходящего не знает тоже.

Как бы то ни было, Соня посмотрела на Ничу с улыбкой. С едва заметной – дрогнули лишь уголки губ да чуть больше синевы плеснулось из глаз, – но и этому Нича был рад. А Соня сказала: