Червивое яблоко - [65]

* * *

Кобун сказал Стиву, что я обладаю очень изысканным чувством передачи. Под «передачей» имелось в виду то, каким способом ученик получает от мастера наставления. Стив вел себя почтительно, когда говорил мне это, однако его почтение то появлялось, то тут же исчезало, и я не чувствовала, что могу быть в нем уверенной. Было интересно, как это скажется на его отношении ко мне в будущем. Но вскоре Кобун сказал мне: «Ты должна проявить большее понимание по отношению к тому, чем занимается Стив». Я подумала: возможно, действительно стоит так поступить, однако я сопротивлялась. Я признавала, что некая часть меня оставалась незрелой и что Стив входил в важную фазу ответственности, до которой мне требовалось дорасти. Но все было не так просто. Как можно проявлять чуткость по отношению к Стиву, когда я чувствовала себя настолько униженной? Помимо этого, я также ощущала, что Стив находил у Кобуна поддержку своих двойных стандартов. Мне бы понадобился целый отряд советчиков, чтобы справиться с тем, как ко мне относились одновременно Стив и Кобун, и чтобы понять, как позаботиться о себе. Но у меня не было отряда советчиков, у меня даже не было матери.

После этого весеннего ретрита я познакомилась и влюбилась в сына старшего члена сангхи. Во время одной из сессий Крис присоединился к сидячей медитации; нас представили друг другу в перерыве. Он был высок, со светлыми волосами и легкими веснушками на лице и на руках. На его широком лбу отчетливо виднелся отпечаток света. Мы сразу же понравились друг другу. Через некоторое время я поняла, что рядом с Крисом не испытываю дискомфорта. Я не чувствовала постоянной угрозы моей самооценке. Я не была несостоятельна или недовольна. Я ощущала себя уверенной и счастливой. Я оставалась собой.

У Криса был благородный дух. Ему не требовалось загонять меня под пресс собственной важности. Стив, конечно же, терпеть не мог, что я провожу время с Крисом. Это бесило его, однако он честно справлялся с этой ситуацией. Но потом Стив уже не был так честен и пытался использовать мою дружбу с Крисом, чтобы снять с себя ответственность за своего собственного ребенка.

Мрачные тучи сгущались надо мной и Стивом. Знаки этого были повсюду, но тем не менее наша любовь и юность заставляли нас фокусироваться на блестящих перспективах, пока мы двигались в сторону, как мы надеялись, хороших отношений. Мы были уверены, что до них осталось совсем немного. Через два месяца мы вновь съехались.

Глава 14 Змейки-лесенки [12]

Стив говорил: возможно, в прошлой жизни он был пилотом во Вторую мировую войну. Он рассказывал, что, управляя машиной, иногда очень хочет потянуть руль назад – словно для взлета. Странное заявление, однако он действительно обладал чувством сурового гламура родом из сороковых годов. Он любил звук биг-бендов – звук Томми Дорси, Бенни Гудмена, Каунта Бейси. На первой вечеринке Apple он даже танцевал так, словно был из сороковых. Так что я видела соответствие: Стив – молодой человек, со всей этой американской изобретательностью, родом из менее стесненного времени, с простым ощущением добра и зла. Однако в 1977-м я представляла его не таким. Дела Apple шли в гору, и Стив управлял не самолетом, а ракетным кораблем, взмывающим за пределы атмосферы того, что всем представлялось возможным. И он менялся.

Примерно в это время Стив, Дэниэл и я сняли жилье в Купертино: дом в стиле ранчо, с четырьмя спальнями на проезде Президио, рядом с первыми офисами Apple. Стив сказал, что не хочет снимать дом лишь вдвоем со мной, для него это недостаточно. Он хотел, чтобы его приятель Дэниэл жил с ним, считая, что это сгладит напряженность между нами. Наши отношения бросало то в жар, то в холод. Мы то были без ума друг от друга, то предельно наскучивали друг другу. Я предложила Стиву расстаться, но он заявил, что не сможет распрощаться со мной. Радостно было слышать это, однако на тот момент я еще слишком часто уступала напору его идей.

Кроме того, Стив не хотел, чтобы мы жили в одной комнате. Он сказал, что не хочет, чтобы мы играли принятые роли, а желает иметь возможность решать, когда нам следует быть вместе. Меня это задело, но я рассудила, что здесь есть смысл – нам обоим нужно ощущение личного пространства и выбора. Так что я согласилась. Однако я не спрашивала себя, чего хотела сама. Я также не могла прояснить для себя, кем и чем становится Стив. Я не использовала грубые методы, я стремилась к достижению консенсуса и рассчитывала на честность. Несмотря на все факты, я не понимала ситуации частично потому, что излишне полагалась на его честность.

Стив выбрал спальню в передней части дома, словно хотел обозначить себя в качестве капитана корабля – впереди. Он всегда стремился руководить. Я выбрала главную спальню и обустроилась там, зная, что у меня лучшая комната. Дэниэл, который был обворожительным образом странноват, спал в гостиной на полу возле пианино. Однако спустя месяц Стив буквально перевез меня и все мои вещи в переднюю спальню. Он осознал, что мой вариант был лучше: более просторная комната со своей ванной и возможностью уединиться на заднем дворе. Стив заплатил залог за дом, так что мог на самом деле выбирать ту комнату, которая ему по нраву. Однако он повел себя настолько некрасиво, что я была унижена и возмущена.