Черви Земли - [9]

Бран схватил ее за спутанные волосы и бешено встряхнул несколько раз.

— Еще раз спроси, осмелюсь ли я, — прошипел он, — и твоя голова распрощается с плечами! Веди!

Ее смех был сладок, как смертельный яд. Они вошли в грот. Бран выбил кресалом искру, и тлеющий трут осветил огромную, покрытую пылью пещеру. С потолка свисали гроздья летучих мышей. Бран зажег факел, поднял его вверх и внимательно осмотрел затененные ниши, но не нашел ничего, кроме мышиного помета, пыли и паутины.

— Где они? — рявкнул он.

Она скользнула к противоположной стене пещеры и, как бы случайно, оперлась на нее. Зоркие глаза короля едва успели уловить движение ее руки, упавшей на скальный выступ. Он отшатнулся, когда у самых его ног разверзлась вдруг черная бездна. В уши серебряным стилетом снова вонзился женский смех. Он протянул к краю колодца факел и увидел стертые ступени, уходящие вниз.

— Им эта лестница ни к чему, — сказала Атла. — Когда-то они ею пользовались, но это было еще до того, как твой народ загнал их во мрак. Но тебе она потребуется.

Колдунья закрепила факел в нише над лестницей и кивнула Брану. Король поправил меч в ножнах и шагнул на первую ступеньку. Он уже почти полностью погрузился в таинственную тьму, когда что-то заслонило свет над его головой. “Наверное, Атла закрыла вход”, — подумал он, но тут же понял, что она спускается следом за ним.

Спуск длился недолго: через несколько минут Бран почувствовал под ногами ровную поверхность. Атла тенью скользнула рядом с ним и остановилась в тусклом круге падающего сверху света.

— Здесь полно пещер, — ее голос звучал в пустоте слабо и поразительно глухо, — но они — не более чем врата к огромным пещерам, лежащим еще глубже. Слова и поступки людей точно так же указывают на бездонные пропасти черных мыслей и замыслов, лежащих за ними и под ними.

Бран почувствовал, что во тьме что-то шевельнулось. Мрак заполнился таинственными шорохами, абсолютно не похожими на звук шагов человека. В пустоте, словно светляки, зажглись слабые искорки. Они приблизились к людям и встали широким полукольцом. За ними виднелись другие — целое море, — они исчезали лишь где-то в невообразимой дали. Бран знал, что эти огоньки — глаза существ, пришедших сюда в таком количестве, что у него кружилась голова при одной мысли об этом.

Он не испытывал страха, стоя лицом к лицу со своими извечными врагами. Чувствуя накатывающие на него из толпы волны страшной ненависти, он лучше, чем кто бы то ни было, осознавал опасность своего положения. И все же он не боялся, хотя перед ним, в этой тьме, материализовался из снов и легенд его народа невыразимый словами кошмар. В его висках стучала кровь, но не страх, а возбуждение было тому причиной.

— Они знают, что Камень у тебя, король, — сказала Атла, и хотя он знал, что она боится, и ощущал то физическое усилие, с которым она сдерживала дрожь своего тела, в голосе ее не было даже тени страха. — Ты в смертельной опасности. Они издавна знают твой род — о, они помнят те времена, когда их предки были людьми! Я не смогу тебя спасти. Мы оба будем умирать так, как уже тысячи лет не умирал никто из людей. Если хочешь говорить с ними, то самое время. Они поймут тебя, хотя ты понять их не сможешь. Но нам это не поможет. Ты человек... и пикт.

Бран рассмеялся, и дикая свирепость этого смеха всколыхнула огненное кольцо. С бросающим в дрожь лязгом он выхватил меч и припал спиной к чему-то, что было, — он надеялся — монолитной скалой. Обратив к сверкающим глазам меч и зажатый в левой руке кинжал, он захохотал, и хохот его был похож на рычание кровожадного волка.

— Да! — проревел он. — Я пикт, потомок тех, кто, словно смерч сухие листья, гнал перед собой свору собак — ваших предков! Да, я наследник тех, кто залил эту землю потоками вашей крови и вознес курганы из ваших черепов на алтаре Лунной Госпожи. Если у вас хватит смелости — нападите на меня, я готов к этому. Я сложу башню из ваших отрубленных голов и обнесу ее стеной из ваших трупов. Гнусные собаки, земляные черви, идите сюда и отведайте моей стали! Когда смерть найдет меня во мраке, оставшиеся в живых будут выть над горами мертвых тел, а ваш Черный Камень исчезнет навсегда, ибо только я знаю, где он спрятан, и вам никакими адскими пытками не вырвать эту тайну из моих уст!

Воцарилась напряженная тишина. Бран вглядывался в мерцающую искорками темноту, готовый к отпору, словно волк, попавший в капкан. Сбоку к нему прижималась женщина, ее глаза сияли. И тут из молчащего круга существ, затаившихся в темноте, донеслось отвратительное шипение. Бран вздрогнул, хотя был готов к любым неожиданностям. О боги, неужели это шипение — речь тех, кого называли когда-то людьми? Атла выпрямилась и прислушалась. Из ее губ поплыло то же мерзкое шипение, и Бран, хотя знал тайну происхождения этой женщины, подумал, что никогда больше не сможет коснуться ее, не испытывая отвращения.

Она посмотрела на него, и багрово-красные губы скривила жуткая улыбка, едва заметная в призрачном свете.

— Они боятся тебя, о король! Кто же ты такой, что сама преисподняя дрожит перед тобой? Их пугает не меч твой, но дух, твердый, как сталь. Они выкупят у тебя Черный Камень за любую цену.