Червь Уроборос - [17]

— Тому, кто направит против него оружие, сначала придется иметь дело со мной, будь это даже один из моих сыновей. Мы его выслушаем. Если он не оправдает себя, мы разрубим его на куски.

С ворчанием они расселись по местам. А Гро заговорил:

— Сначала взгляните на этот пергамент, соглашение о союзничестве, а также на подпись, которую собственноручно поставил на нем Алый Фолиот. Да, его страна слаба в войне, и мы могли бы растоптать его, не оставив от него и мокрого места, и мало пользы нам будет от его поддержки в день сражения. Но его острова расположены очень удачно, и если их займут наши враги, то их флот будет доставлять нам все неприятности, какие только возможно. Так разве этот договор — всего лишь мелкое преимущество в нашем положении? Далее, знайте, что, советуя вам застигнуть Демонов в их постелях вместо того, чтобы напасть на них в зале Фолиотов, я был осведомлен о том, что Алый Фолиот приказал своим солдатам обратиться против тех, кто первыми обнажат мечи, будь это мы или Демоны. И я вышел из зала, как проницательно заметил Кориний, чтобы строить интриги вместе с Алым Фолиотом; но цель своих интриг я вам уже показал — это соглашение о союзничестве. Да и затевай я что-то против Витчланда, в чем меня подло обвиняет Кориний, то вряд ли был бы я настолько простодушен, чтобы вернуться смерти в зубы, вместо того, чтобы отсидеться в безопасности у него во дворце.

Когда Гро почувствовал, что гнев Витчей усмирен его оправдательной речью, в которой были хитроумно сплетены правдивые слова и лживые, он снова обратился к ним:

— Немногое же я получил в награду за все мои помыслы и усилия, потраченные во благо Витчланда. И для Витчланда было бы лучше, если бы к моим советам больше прислушивались. Корунд знает, как я на свой собственный страх и риск убеждал короля окончить схватку после первого раунда, и если бы он последовал моему совету вместо того, чтобы подозревать в измене и угрожать смертью, нам не пришлось бы теперь везти его мертвым на родину, в королевские катакомбы Карсё.

— Ты говоришь правду, — промолвил Корунд.

— Лишь в одном я потерпел неудачу, — добавил Гро, — но и это вскоре будет исправлено. Алый Фолиот, хоть он и наш союзник, не станет атаковать Демонов исподтишка, и не позволит нам на этих островах уничтожить их самим. Его разум завешен паутиной сомнений, и он не желает прикасаться к ней. Однако мне удалось убедить его задержать их здесь на трехдневный срок, тогда как мы отплывем этой же ночью. Я сказал ему, а он простодушно поверил, что мы боимся Демонов и хотим бежать домой, дабы они не подстерегли нас в открытом море. Мы действительно будем дома, когда они только выйдут в море, но отнюдь не из страха перед ними, а чтобы нанести по ним смертельный удар до того, как они достигнут Демонланда.

— Какой еще удар, Гоблин? — спросил Кориний.

— Тот, что я разработаю вместе с нашим королем, Горайсом XII, ждущим нас в Карсё, — ответил Гро. — И я не собираюсь выбалтывать его выпивохе и игроку в кости, который только что обнажил меч против верного сторонника Витчланда.

При этих словах Кориний в ярости вскочил с места, чтобы обрушить свой меч на Гро, но Корунд с сыновьями удержали его.

Когда звезды в своем обращении по небосводу указали полночь, к шатрам Витчей тайно пришел Алый Фолиот со своей стражей. Лорды Витчланда взяли свое оружие, воины тащили прочие вещи, а короля несли на его носилках из древков копий в середине процессии. Так, осторожно выбирая путь в безлунной ночи, они обошли дворец, спустились по извилистой тропинке, ведшей ко дну ущелья, и направились вдоль ручья на запад, к морю. Здесь они уже смогли зажечь факел, чтобы освещать себе путь. Стены ущелья в неровном свете факела выглядели безжизненно и гнетуще. Пламя бросало отсветы на драгоценные камни в короне Витчланда, на торчащие из-под меховой мантии короля бронированные башмаки на его окоченевших ногах, на латы и оружие тех, что несли его носилки или шли рядом, и на холодные черные воды маленькой речушки, по каменистому руслу сбегавшей к морю. Тропа была завалена камнями, и они продвигались медленно, чтобы не оступиться и не уронить тело короля.

IV Колдовство в Железной Башне

О крепости Карсё, и о полуночных делах в древних покоях короля Горайса XII, готовившего лордам Демонланда беды и несчастья.

Витчи взошли на свой корабль и погрузили все вещи; гребцы расселись по своим скамьям. Затем они попрощались с Алым Фолиотом и вышли на веслах в открытое море, где подняли паруса и направились вдоль суши на восток. В небесах над ними медленно кружились звезды, на востоке забрезжила заря, и, наконец, слева по носу из морских вод поднялось солнце. Так они плыли два дня и две ночи, и на третий день впереди показалась земля. Утреннее небо было застлано туманной дымкой, и над Витчландом пожаром разгорелся восход. Некоторое время они стояли на рейде близ Тенемоса; затем, дождавшись прилива, пересекли отмель и пошли вверх по Друйме мимо дюн и Эргаспийских Болот, пока не достигли излучины реки возле Карсё. Пустынные топи простирались во все стороны, насколько хватало глаз; кое-где виднелись заросли ивы и редкие хутора. С севера над изгибом реки нависал крутой обрыв; линия другого берега пологими склонами убегала вдаль, теряясь среди болотных заводей. На южном склоне чудовищного обрыва, горой возвышавшегося среди этих поросших осокой низин, мрачно чернела крепость Карсё. Она была выстроена из грубо обтесанного черного мрамора; ее внешние укрепления охватывали много акров. Внутренняя стена с башенками на каждом углу образовывала главную цитадель. На ее юго-западном углу над рекой нависал дворец. А на юго-западном углу дворца, в семидесяти или более локтях над поверхностью воды высилась облицованная железом круглая башня; карниз вдоль парапета украшали бесконечно многообразные изваяния Витчландского краба. Внутренний дворик крепости осеняли кипарисовые деревья, неподвижными языками черного пламени пылавшие в колышущемся море тьмы. К востоку от башни были сделаны ворота, от которых через реку вел мост. На противоположном конце моста под зубчатыми стенами замка стояла сторожка с множеством башенок и бойниц. Грозно и зловеще выглядела крепость Карсё, ужасным ночным призраком нависавшая над водами ленивой реки. При свете дня она тенью в ярком солнечном свете, воплощением безжалостной и разрушительной мощи омрачала унылое запустение болот; ночью же была она чернее самого ночного мрака.