Чертовщина за свой счет - [54]

Наташка завелась на подходе к месту стыковки.

– И прежде чем идти на танцульки, следовало отдать матери ключ от каюты. Мне не двадцать лет, чтобы носиться за тобой по всему теплоходу.

– На полтона тише, пожалуйста. Положим, за тобой, сорокалетней, нам молодым просто не угнаться. Пока сил хватало – бегали. Причем с ветераном Алексеем Ивановичем. Вы ведь, кажется, его на чай приглашали? Так вот, после нескольких подъемов и спусков ему в гости как-то расхотелось. В коротких промежутках отдыха между гонками мы всеми силами пытались сгладить вашу забывчивость. Так что благодарность за приглашение он все же передал. Наташка попыталась что-то сказать, но Лешик перебил:

– Я еще не договорил. Кому из вас пришло в голову залезть в запретную зону? По мусорным бачкам скучали? Вместо того чтобы дождаться музыкальной паузы и спокойно пройти через зал, стояли и строили страшные рожи. Ленку чуть кондрашка со страху не хватила. Позеленела и орет мне: «Там, на палубе, привидения! Одно с жуткой приплюснутой мордой к себе манит, у второго только белые руки в воздухе мелькают».

– Это была морда моего лица, – обиженно сказала я. – Прислонила ее ближе к окну, чтобы вам лучше было меня видно.

– Да уж лучше некуда. Я Ленку попытался успокоить тем, что это место палубы закрыто для доступа посторонних лиц, в том числе и привидений, но, взглянув на вас, сам струхнул.

Аленка в разговоре не участвовала. Стояла насупившись.

– А как же Алексей Иванович нашу каюту нашел? Мы же ему номер не назвали, – попробовала я вызвать дочь на разговор.

– Странная у вас, маменька, манера в гости приглашать, – скрывая раздражение, отозвалась она. – Для начала не указывая конкретного места жительства, то бишь пункта назначения. Затем (для верности, так сказать) смываясь из оного в неизвестном направлении именно в часы приема гостей. Бедный дед явился при параде и с конфетами, а мы с Лешкой перед его носом каюту закрываем. Замечательно!

– Я могу, наконец, попасть к себе?.. – подала признаки жизни Наташка. – У меня от вас голова разболелась. Как думаешь, дедуля совсем обиделся? – Вопрос был адресован мне. Я пожала плечами. – Скорее всего, обиделся, – вздохнула она. – Всем спокойной ночи! – И ушла, демонстративно поигрывая ключом.

– На больных не обижаются, – пробормотала Алена куда-то в сторону. – Кстати, дедуля сказал, что если ты надумаешь зайти к нему в сто десятую каюту не позднее двадцати четырех ноль-ноль, он сам постарается напоить тебя чаем. При условии, что придешь одна. Не советую тебе этого делать. Встретитесь завтра и исправите положение.

– Ладушки, – заторопилась я. – Разбегаемся по местам согласно купленным билетам? – Мое предложение потонуло в протестующем «Нет!» молодежи. – Тогда мне, пожалуйста, ключ от комнаты… Прекратите принудительную ржачку сквозь зубы! Я не буду договаривать крылатую фразу до конца. Хотя бы потому, что деньги не лежат, а висят. – Десять секунд недоуменного молчания были мне истинной наградой. По большому счету, деньги действительно висели на вешалке – вместе с Алениным пиджаком.

Прощание было коротким и предельно вежливым. Шагая по коридору в каюту номер сто десять, я старательно придумывала объяснение своего отсутствия на званом чаепитии. За этим занятием эту самую каюту незаметно и миновала. Остановилась только в конце следующего коридора, и то благодаря бабушке Стасика. Она в нарядном платье с веселой улыбкой спешила мне навстречу.

– Куда это вы идете? – Лицо бабули искрилось истинной радостью.

– Да вот, – озираясь по сторонам, смущенно ответила я, – задумалась и нечаянно прошла мимо своей каюты. А вы…

– Раиса Леонидовна. Мы так долго разговаривали и не познакомились. Я спешу на дискотеку. Люблю, как это сейчас говорят, потусоваться рядом с молодежью. Сама молодею. Вы, Ирина… как вас по отчеству?

– Александровна. Но можно без отчества.

– Ну что вы, неудобно. Вы же гораздо старше меня… Ирина Александровна, не хотите составить мне компанию?

Я улыбнулась и отказалась, сославшись на усталость.

– Ну тогда до завтра. Желаю вам забыть о ваших проблемах.

И она легким мотыльком упорхнула вперед. А я поплелась назад. Так ничего и не придумав в свое оправдание. Ну и старушка! Прав был Стасик…

Молясь про себя, чтобы ветеран не заснул, я осторожно постучала в сто десятую каюту. Надеясь, что, если ветеран не отзовется на тихий стук, я немедленно уйду.

– Входите, – раздался голос из глубины каюты, но не ветеранский. Я вошла и растерянно остановилась в темном коридоре. В свете ночника увидела встающего с кровати… Костаки! – Проходите, проходите. Вы ко мне?

– Простите, – пролепетала я, – это каюта номер сто десять?

– Да, – приветливо улыбался Костаки, успевший включить полное освещение.

– А-а-а-а, – протянула я, – а я, собственно, к ветерану, то есть к Алексею Ивановичу. Хотела извиниться за произошедшее недоразумение… А где сам Алексей Иванович? На дискотеке?

– Почему на дискотеке? Скорее всего, на палубе. Или у кого-нибудь из членов команды. Вероятно, скоро придет. Вы присядьте пока…

– Нет, нет. Уже поздно, – заторопилась я, лихорадочно соображая, как мне осуществить проверку наличия теперь уже не одного, а двух спасательных жилетов… – Впрочем… Минут десять – пятнадцать подожду. А то от угрызений совести будут кошмары мучить.