Чертовщина. Истории о сверхъествественном и потустороннем - [38]
Не без содрогания я открыл калитку и вошёл.
Как и ожидалось, свежей земли или разрытый не было, дёрн не повреждён.
Щёлкнув зажигалкой, я осветил табличку.
Фамилию разобрать было трудно, но она явно была не та.
— Саша! — крикнул я. — Ты уверен, что бабкина могила именно седьмая?
— Чёрт! — сказал он, подойдя ко мне. — И ограда совсем другая...
— Может, не седьмая, а шестая или, например, восьмая?
— Я точно помню. Седьмая.
— Может, здесь несколько ив?
Этого Саша не знал, и мы прогулялись по грунтовке через кладбище, аж до гаражей кооператива, освещённых прожекторами.
Ив больше не было, зато на обочине мы обнаружили несколько берёз, тополей и даже один кипарис.
На всякий случай (а вдруг моего тёзку подводит память?) мы проверили и их. Без каких-либо результатов.
На часах уже была половина третьего. Мне надоело с умным видом ходить-бродить меж оград, продираться сквозь заросли чертополоха и бурьяна и рассматривать таблички на крестах с таким усердием, словно от этого зависит спасение души.
Кроме того, я чувствовал сильную усталость.
— Я ж тебе говорил, — пробормотал я. — Ничего мы не найдём в этой темноте.
Саша уныло кивнул.
— А я ещё где-то сигареты посеял, — сообщил он. — Полпачки. Жалко.
Не сговариваясь, мы повернули обратно — в мир пустых асфальтовых улиц и ритмичного перемигивания светофоров.
Я шёл, погружённый в мысли, и, наверное, поэтому не заметил то, отчего щёки у Саши вдруг покрылись смертельной бледностью.
Честно говоря, я заметил это, когда мы вышли на проспект, пустынный и залитый светом натриевых ламп.
— Что-то мне паршиво, — признался Саша. — Съел, наверное, что-то несвежее.
Потом я остановил тачку, и мы сперва поехали ко мне.
— Может, зайдёшь? — предложил я. — Полежишь немного. Что-то мне твой вид не нравится.
— Ничего страшного. Через десять минут я дома буду.
И когда я уже вылез из салона, он вдруг спросил негромко:
— Ты ничего не слышал и не видел?
— Где? Когда?
— Ну... когда мы обратно шли.
— Нет. А что?
— Ничего. Мало ли что примерещится в полнолуние...
Я подождал немного, но он больше ничего не сказал. Я пробормотал: «Пока!..» — и захлопнул дверцу.
Такси почти сразу тронулось с места.
Смутно помню, как я поднялся на третий этаж.
Снова навалилась усталость. Меня шатало, перед глазами плыло.
Кое-как добравшись до дивана, лёг и сразу отключился, а проснулся от телефонного звонка.
Было раннее утро, за окном расцветала сизая мгла.
Чувствуя себя разбитым и усталым, как будто не спал, я посмотрел на часы (начало седьмого) и снял трубку.
Женский голос, взволнованный и какой-то сдавленный, извинился за столь ранний звонок и спросил, не было ли у меня вчера Саши.
Несколько напрягшись, я понял, что разговариваю с сашкиной женой.
— Он был у меня весь вечер, — сказал я. — Потом взял тачку и поехал домой.
— Во сколько это было?
— Ну-у... — Я подумал немного. Мысли путались. — Часа в три приблизительно. А что?
— Его до сих пор нет...
Всё выяснилось в течение ближайшего часа.
Оказывается, прямо в такси, на заднем сиденьи, Сашке стало совсем плохо.
Обхватив руками живот и почти мыча от боли, он свалился на резиновый коврик в проходе.
У таксиста хватило ума без промедления доставить его в больницу.
Язвенное прободение желудка и внутреннее кровотечение чуть не отправили Сашку в гости к любимой бабушке.
К счастью, операция прошла удачно. Он лишился четверти желудка, но зато остался жив.
Через несколько дней, когда доступ в больницу разрешили, я увидел его — бледного, небритого, с чётко обозначившимися скулами.
Поболтали о том о сём...
А когда я был уже в дверях, Сашка вдруг сказал:
— Больше не ходи туда. Плохое место.
— Может, ты, наконец, скажешь, что услышал там или увидел? — спросил я.
Он долго молчал. Потом всё-таки сказал;
— Когда мы возвращались, слева я вроде бы слышал... шаги. Как будто кто-то шёл параллельно нам. А пару раз... не буду утверждать это со всей определённостью... мне показалось, будто я заметил силуэт, скользнувший между крестами. Силуэт этот принадлежал кому-то тучному, грузному, как... как... как моя покойная бабушка.
Последнюю фразу он произнёс шёпотом, прерывающимся от волнения.
Меня словно обдало холодком.
— Ну, выздоравливай быстрее, — сказал я напоследок.
Чтобы хоть что-то сказать.
В то время среди знакомых у меня был один чудак, который обожал с парой металлических рамок обследовать квартиры друзей и знакомых, выискивая участки отрицательных и положительных полей.
Не припомню, чтобы кто-нибудь следовал его советам по расстановке мебели.
Совершенно неожиданно мне пришло в голову зарядить этого фанатика во благое дело.
Не потому, что я верил в экстрасенсорику. Просто мне было любопытно узнать, чем всё закончится.
Михаил Петрович (так звали фанатика-энтузиаста) согласился сразу, не раздумывая. Его столько раз называли «шизофреником» или, в лучшем случае, «шарлатаном», что он был готов обожествить любого, обратившего на него внимание.
В ближайшую субботу, ясным солнечным днём, мы сходили на кладбище.
Неподалёку от ивы я остановился и сказал:
— ТО место приблизительно здесь.
— Очень может быть, — заметил Михаил Петрович, доставая из сумки свои причиндалы.
Истории человечества известны имена многих маньяков, которых иначе, чем нелюди, и не назовешь. И тайна многих из них так до сих пор и не разгадана... Знаете ли вы, например, кто из знаменитых маньяков был прототипом Буффало Билла в популярном голливудском фильме "Молчание ягнят"? А известен ли вам тот факт, что при поисках Чикатило следствие консультировал другой серийный убийца? Вам интересно узнать подробности дела Джека-потрошителя и самые неожиданные версии того, кем был этот знаменитый маньяк? Автор, репортер криминальной хроники, основываясь на богатом фактическом материале, рассказывает о наиболее известных серийных убийцах XIX-XX веков, пытается понять причины, из-за которых люди становятся маньяками.
На страницах этой книги вы прочитаете о знаменитых алхимиках, оставивших свой след в истории человечества, познакомитесь с различными версиями зарождения алхимии, а также узнаете о том, какой вклад внесли алхимики в дальнейшее развитие науки. Книга расскажет о том, как выглядела лаборатория алхимика, как проводились алхимические опыты, что такое Философский Камень и кто такие Великие Адепты. Вы познакомитесь с алхимическими изысканиями таких великих философов и ученых, как Ф. Бэкон и И. Ньютон. Книга будет интересна широкому кругу читателей.
Законы Лебердона страшны и беспощадны. Опальный журналист Станислав Полонский убедился в этом, когда открыл рекламное агентство. Сгинуть там проще простого. Левый берег Дона стал местом кровавых бандитских разборок. Чтобы выжить, надо превзойти в коварстве самых отъявленных беспределыщиков блатного мира.
Вы хотите знать, что рассказывают журналисты в курилках и на редакционных пьянках — о себе, о своей профессии и о коллегах? Тогда эта книга для вас…
«Тайны „Утраченного символа"» — настоящий путеводитель в мир мистического и оккультного. Он представляет собой энциклопедический словарь, дающий определение эзотерическим терминам. Кроме того, есть еще одна важная особенность: это книга-отсылка к роману Дэна Брауна «Утраченный символ». Джон Майкл Грир наряду со всеми прочими явлениями мистики трактует малопонятные оккультные названия и явления, которые встречаются на страницах всемирно известного бестселлера, давая читателю возможность изучить роман на более глубоком уровне понимания. Прочитав книгу, вы: •узнаете много нового об оккультном и мистическом; •приобщитесь к тайному знанию; •сможете по-новому прочитать роман «Утраченный символ»; •разберетесь, где правда, а где вымысел в художественной вселенной Дэна Брауна. Книга предназначена для широкого круга читателей и будет полезна как тем, кто давно увлекается эзотерикой и хочет углубить свои знания, так и тем, кто только начал разбираться в вопросе.
В своей второй книге В. Киврин – последователь Кирлиана – рассказывает об удивительном невидимом мире тонких энергий.Вы прочитаете:– об энергетике человека и его ауре;– эффекте Кирлиана;– энергетике растений, животных и их взаимодействии с энергетикой человека;– энергетике картин, фотографий, фильмов и книг;– энергетике слов, желаний и любви;– о том, что может поднять нам энергетику и усилить биополе.
Сновидящей я не была, я ею стала. Практика моя началась относительно внезапно и бурно. Я не знала, что со мной происходит, и на самом деле думала, что схожу с ума. Как раз в это время со мной в контакт вошла женщина-Видящая по имени Марика. Она плавно и почти незаметно стала направлять меня. Чтобы ценный опыт не забывался, я завела дневник, где стала как можно подробнее все описывать, включая опыты сновидения, встречи с Марикой и манипуляции с неорганическими существами. Таким образом, книга большей своей частью состоит из дневниковых записей, хронологию которых я решила не нарушать, чтобы не потерять нить развития практики.
Анни Безант (1847—1933) – ученица и последовательница Елены Блаватской, в течение двадцати шести лет – президент теософского общества, автор многих ярких работ по теософии. Книги Анни Безант вводят читателя в сокровищницу древней мудрости и сокровенного знания.«Но если вы хотите знать, не только надеяться, не только страстно желать, не только верить, но знать с несомненностью и убежденностью, не способной колебаться, тогда вы должны искать Божественный дух не вне, а внутри себя».
Существуют разные способы выхода из состояния горя, безысходности, депрессии. Одни покорно склоняют головы и влачат свое существование, смирившись с тем, что ничего не поделаешь, другие постепенно спиваются, третьи надевают черные платки и идут в монастырь, четвертые, зажав сердце в кулак, продолжают жить и бороться, не отдавая себе отчета в том, что сердце может разорваться от невыплеснутой боли.Автор этой книги – Ольга Тихоплав-Волкова – пошла другим путем. Смерть любимого мужа побудила ее к совершению духовного подвига, к внутреннему перерождению.
Большинство исследователей в сфере мистики и духовно-энергетических процессов заняты именно изучением и классификацией чужих феноменов, вместо того, чтобы раз убедившись, что феномены реальны и ими, в той или иной мере, наделены все, всерьёз начать развивать в себе самом то, что отпущено тебе Богом. Время, - текучее и неумолимое, хорошо знакомое по календарям, расписаниям и циферблатам, но совершенно непонятное по своей глубинно смысловой природной сути. Повседневная жизнь показывает, что одни люди стареют явно быстрее, чем большинство их современников, другие - медленнее.