Чертово колесо - [32]

— Налево! Направо! За угол! Вперед!

Когда показалась машина с дремавшим бородачом, Нугзар сказал ей в спину:

— Вон белый «Москвич» с крестами. Садись в него!

Она ускорила шаг и вскоре уже дергала ручку. Нугзар помог ей открыть заднюю дверцу. Сатана с мешком и сумкой вломился с другой стороны.

— Подъем! — садясь вперед, потряс Нугзар Мамуда. — Поехали, да побыстрее!

Мамуд восхищенно уставился на Гиту:

— Ва, где взяли?

— Поехали! — перекрестился Нугзар.

Когда они объезжали Площадь героев, вдруг хлынул яростный августовский ливень.

— Хорошо!.. Первый дождь за лето! Сегодня ты будешь в кайфе, Мамуд! — И Нугзар, рассмеявшись, хлопнул по плечу ощерившегося бородача. — Ялла, Мамуд!

И Мамуд, выжимая газ, завизжал:

— Ялла! Ялла! Ялла!

Он давно не слышал радостного смеха своего спасителя и был рад, что все обошлось хорошо, без стрельбы, погони и ментов.

10

Майор на пятиминутке прочитал письмо из Министерства об усилении борьбы с коррупцией, которая после перестройки заметно выросла из-за всеобщего хаоса и разброда. Отпустив угрюмо выслушавших его сотрудников, он оставил в кабинете Пилию и Маку и, уже не сдерживая издевательского смеха, повторил:

— Ясно вам — надо бороться, надо победить! Вначале победим, а потом будем править! Правит всегда победитель, у него власть. А кому еще править, кроме нас?.. У кого опыт, связи, деньги, оружие, наконец? Кого все боятся? Политиков? Да на них плевать все хотят, их тасуют, как карты. А нас так легко не перетасуешь, мы сами кого хочешь тасанем! Все. Сейчас едем в Кахетию, проверим наветы вашего лысого Серго!

Пилия мчался по кахетинскому шоссе на предельной скорости, уверенно распугивая попутные машины. Мака, в сверкающих черных очках, в расстегнутой до пупа рубахе хмуро смотрел на дорогу и изредка материл лысача-райкомовца, который наверняка обманул их, рассказав, что в одной деревне под Телави кто-то выращивает в теплице опиумный мак.

— Что он, двухголовый, чтобы врать такое? — успокаивал его майор с заднего сиденья, грызя семечки и сплевывая шелуху прямо на пол. Он уже нагрыз их столько, что ноги шуршали в плотном слое. — Ты думаешь, он не понимает, что его ждет, если он обманул нас и погнал в такую даль?

Пилия думал о том, зачем это боров решил ехать с ними — неужели поверил лысачу?.. Сам Пилия тоже сомневался в его словах, но Серго с таким упорством стоял на своем, что они решили проверить его показания. Сколько его ни подвешивали на наручниках, сколько ни били, ни угрожали — он ни о чем путном, кроме этой теплицы, не рассказал. Клялся, что знает только название деревни и имя. И от подброшенных чеков категорически отказывался, предупредив, что отец все равно собирается на пенсию, а потому шантаж его не особенно волнует. Конечно, врал. И его, и его отца можно было легко запачкать.

Помучив лысача и убедившись, что ничего, кроме реальной машины и мифической теплицы, из него не выжмешь, они решили съездить посмотреть, о чем тот талдычит. Лысача они оставили в подвале, забрав ключи от машины и решив отложить ее переоформление до понедельника, когда в ГАИ должен дежурить их близкий человек, капитан, который и сделает все без хлопот и забот.

Конечно, лысача можно было обрабатывать и дальше, но они планировали отпустить райкомовца: во-первых, за машину можно взять верные деньги; во-вторых, он им чем-то понравился; в-третьих, Пилия ночью должен лететь в Ташкент.

Пилия мысленно представлял себе предстоящую поездку. Он улетит последним рейсом, доберется до Ферганской долины, там пару дней… И на обратную дорогу столько же, в итоге — неделя. Майору, разумеется, ни слова о поездке. Так, надо ненадолго съездить в Западную Грузию, проведать умирающего родственника. Ничего, пусть они здесь без него поработают, а он потом подключится.

Тем более, что главный «певец», Кукусик, у него в руках, ходит за Пилией, как пес, и смотрит в руки — недавно обнаглел до того, что потребовал за день второй чек — не хватает, мол!.. Пилия, конечно, показал ему «второй чек», но он, подонок, чувствует, что они нуждаются в нем. «Пока нуждаемся!» — усмехнулся про себя Пилия. Кукусик, гнида, даже не подозревает, что ждет его, когда его услуги больше не будут нужны. Никакой прокурор не спасет!

Вдруг вспомнился разговор, который завел словоохотливый шофер такси, когда вез Пилию на день рождения тестя. Шофер был маленький, худенький, с длиннющим носом. Вначале он долго рассказывал о каком-то своем приятеле-забияке, в конце концов попавшем в тюрьму.

— Ну и что там с ним произошло? — вяло поинтересовался Пилия, разглядывая узоры на двух галстуках, которые вез тестю в подарок.

— Что могло случиться?.. — риторически вопросил шофер. — Ничего хорошего! Убили его в тюрьме. Обычная судьба драчунов. Это как пловец, которого в итоге унесет море…

— Вот как? — взглянул Пилия на шофера. — Значит, конец наркомана?..

— В морфии утонет, — уверенно сказал шофер.

— Где столько морфия, чтобы утонуть, — усмехнулся Пилия и продолжил: — Конец пьяницы — в вине? Конец бабника — в сифилисе? Конец игрока — в проигрыше?

— Такова жизнь, — вздохнул шофер.

— А конец убийцы? — напрягся Пилия.