Чертова дюжина - [3]

 - Водитель! На обочину, офицеру плохо! - закричал я. Тот испуганно оглянулся и затормозил.

 - Держите ему голову! Мы тут все угорели! У вас выхлоп прямо в салон идет! - продолжал кричать я. С испуганным лицом водитель бросился в салон. Последнее, что он увидел, была моя извиняющаяся улыбка.

 Сняв с водителя кепку, я надел ее и сел за руль. На пятнадцатом километре шоссе я свернул под “кирпич”, на малозаметную лесную дорогу. Проехал по ней несколько сотен метров и увидел ожидавший меня автобус с дипломатическими номерами. Припарковавшись рядом, я вылез, кивнув шоферу и стоящему рядом с ним импозантному мужчине. В эту секунду из-за автобуса вышел Ганс - представитель немецкого гуманитарного фонда помощи малоимущим россиянам. Сын бывшего высокопоставленного сотрудника нацистских концлагерей.

 - Хайль, Ганс! - мы радушно поздоровались.

 - Готово, старина! - весело отрапортовал я, - вот тебе твои запчасти: почки, легкие, сердца, печени и многое другое. Заметь, самые здоровые в Москве. Это тебе не какие-нибудь там связисты или стройбатовцы. Это орлы-десантники, несостоявшаяся гордость России! А автобус, как всегда, твоя проблема.

 - Очень хорошо! - похвалил меня Ганс, - ты снова на высоте, выручил. А то ведь знаешь, сколько сейчас в вашей стране некондиционного товара, в нем самом-то кое-чего заменить впору. А спрос велик, спрос просто огромен. Группа ребятишек из детского садика, которую ты мне доставил в прошлый раз, разошлась просто в мгновение ока. Ну, как все прошло?

 - Как по маслу. Даже не все заготовки использовал.

 - Ничего, перестраховаться никогда не помешает.

 - Морем повезешь? - спросил я, закуривая.

 - Морем, - подтвердил Ганс, - сейчас заснут, до Африки доплывут в лучшем виде. Видал, какие номерочки у нас?

 - Да, номерочки убедительные, проблем у вас не предвидится, - я еще раз окинул взглядом дипломатические номера на гансовом автобусе.

 Представительным мужчиной оказался сын Ганса - Генрих. Познакомив нас, Ганс грустно заметил: “Старею для таких поездок. Пора передавать дела. Впрочем, дел хватает и дома”.

 Вся нижняя часть немецкого автобуса - отделение для багажа - была хитроумно переделана в усыпальницу. Помогая перетаскивать туда тела, я не выдержал и заметил: “На вашу фирму, очевидно, работают неплохие фармацевты. Выпитое вечером пиво вызывает наутро непреодолимое желание съесть что-нибудь сладкое. А это сладкое, в свою очередь, создает замечательный эффект, сходный с летаргическим сном. И все это, насколько мне известно, без всякого вреда для товара”.

 Ганс на секунду оторвался от своего занятия - он вкалывал в тела какую-то гадость для их лучшей сохранности.

 - Элементарная задача для хорошего специалиста. Твоя работа, безусловно, сложнее: найти одинокого призывника, например, будущего десантника Коробова, вместо которого ты, в конечном счете, и пришел на призывной пункт...

 - Тридцать восемь плюс шофер. Он пойдет как второй сорт, - заключил Ганс, когда мы закончили погрузку, - интересно, на какую горячую точку их спишут?

 Мы одновременно хмыкнули.

 - Твой паспорт, - Генрих протянул мне конверт, - наличные, которые ты заказал, доставят сегодня вечером, часов в восемь. По прежнему адресу. Остальные как обычно, на твой счет?

 Я кивнул.

 - Когда ждать твоего нового звонка? - задал Ганс вопрос, который стал уже традиционным.

 - Скоро. Недавно поистратился, даже в долг пришлось взять. Не со счета же деньги снимать. Проще заработать, - я вдруг вспомнил майора у дверей окружного призывного пункта.

 - Майор так ничего и не понял, - зачем-то вслух сказал я.

 Ганс непонимающе на меня посмотрел.

 - Долги надо отдавать! - добавил я.

 - О! Каждый порядочный человек должен отдавать долги, - согласился Ганс.

 Я рассмеялся во весь голос, пожал всем руки и, прикурив, неторопливо пошел к шоссе.

 Дождя не было, и я хотел немного прогуляться.

ИСТОРИЯ ВТОРАЯ.

Случается, квартира становится тесной для двоих - для отца и для сына. И разве не справедливо, если отец, неудачник и алкоголик, давно махнувший рукой на свою жизнь, уступит квартиру молодому сыну? И разве это не правильно - совсем немножко подтолкнуть его к такому решению? Совсем чуть-чуть, но так, чтобы папа уже не смог передумать…

ХОЧУ ЖИТЬ ОДИН

 Я часто задумывался над тем, как мне было хорошо. Я ценил тогда каждый миг свободы. Это было восхитительно - ехать вечером после работы домой и знать, что не встречу там ни одной посторонней задницы.

 Это было восхитительно - входить в свою трехкомнатную квартиру, зажигать маленький свет и садиться в уютное кресло с чашкой чая или бокалом “Мартини”.

 Надо сказать, что я не очень люблю, когда рядом постоянно присутствует другой человек. До прошлой весны таким человеком был мой отец. Меня раздражало в нем практически все: и то, как он готовит, и как расставляет в шкафу вымытую посуду, как тупо смотрит новости по телевизору. Меня бесили его бесконечные просьбы - купить хлеба, отвезти его на дачу и забрать оттуда.

 То, как выглядит квартира, отцу было почти безразлично. “Чисто, ну и ладно”, - нередко говорил он. Из разных стран, где отец побывал по работе, он привез множество дурных статуэток и безделушек, расставив их по всем шкафам. А то, что шкафы эти скоро развалятся от старости - на это ему было наплевать. Вместо того, чтобы сложиться со мной и приобрести что-нибудь из мебели, на свои накопления он купил компьютер. И теперь, едва ли не ночи напролет, писал на нем никому не нужные воспоминания об экзотических странах.