Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии - [90]

Дело лейтенанта Нартова скоропалительно вынесли на суд офицерской чести. Заместитель командира полка по воспитательной работе свою обвинительную речь построил главным образом на том утверждении, что помощник начальника службы снабжения горючим «украл со склада ГСМ три литра этилового спирта высшего сорта и использовал их для разрушения семейной ячейки общества».

Другие выступающие лейтенанту тоже пеняли, но все больше как-то несерьезно, пряча улыбку. Оживление сослуживцев вызвали лишь детали «бартерной сделки». Кто-то из зала высказался, что раз инициатором ее был именно Провоторов, значит, он-то и есть главный виновник конфликтной ситуации. Нартов же тут сбоку припека, пристяжная лошадка. Бориса в первую очередь судить следует! На что сразу получил из президиума отлуп — это, значит, не в нашей компетенции, и нечего съезжать с темы, а любой выкрик с места есть нарушение воинской дисциплины!

Впрочем, когда Алексей принародно и наотрез отказался порвать связь с Мариной, присутствующие неохотно согласились: да, наказать его, конечно, надо, но вот как? Зам по воспитательной озвучил мнение руководства: за поступки, дискредитирующие честь мундира российской армии, ходатайствовать об увольнении лейтенанта авиации Нартова А. А. из Вооруженных Сил. А стоимость похищенного спирта взыскать с виновного из расчета пятикратной. Несколько офицеров высказались мягче: за предупреждение о неполном служебном соответствии.

Главный воспитатель полка взял слово вторично, продолжив с трибуны настойчиво гнуть свою, «принципиальную» линию:

— Мы не вправе поощрять аморальность! Разбить молодую семью! Похитить военное имущество! А самое страшное и печальное — он ведь до сих пор так и не осознал и не признал тяжести своих проступков! О чем тогда дискутировать? Вдумайтесь: покрывая вора и разлучника, вы проявляете элементарную и непростительную политическую незрелость! Уволить! Однозначно! По негативу!

И так-таки настоял на своем, заявив, что по полной программе будет разбираться с лицами, защищающими «двойного» преступника.

Упомянутое ходатайство требовалось утвердить «на самом верху», а посему Алексей временно продолжал службу. Ночевали они с Мариной пока у Евдокии Спиридоновны.

Борис же на работу так и не вышел. Целыми днями валялся на диване, на удивление трезвый, тупо смотря мимо работающего телевизора или — со ступенек веранды — в на редкость безоблачное небо. А потом застрелился в огороде из двустволки, подаренной ему дядькой в честь окончания срочной службы. Курок нажал большим пальцем ноги.

В горлышках двух пластиковых бутылок из-под «бартерного» спирта сотрудники милиции позднее обнаружили аккуратно скрученные бумажные листы. На первом из них оказалось короткое завещание, заверенное главой сельской администрации и датированное днем накануне суицида. Второй — записка следующего содержания: «Прошу в смерти моей никого не винить. Я продал жену за три литра спирта. Нет мне прощения, я это полностью осознал. Дом и все имущество оставляю жене. Никто меня не преследовал, из жизни ухожу добровольно».

Дядька покойного самострельщика рьяно пытался найденное завещание опротестовать. Переселившимся из флигеля в добротное жилье сразу после похорон племянника его вдове и ее любовнику угрожал, требуя уматывать с чужой территории. «И пока по-хорошему, а не то…» Для лучшей понятливости было даже обещано подключить криминал. На защиту законной наследницы решительно встал капитан Богатырев. Завдетсадом тоже в стороне не осталась: районным функционерам на предпринимателя крепко нажаловалась. Словом, желание его противоправное не прокатило.

Спустя полгода счастливая супружеская пара — у Марины к тому времени явственно округлился животик — наследство удачно продала и из станицы уехала. Предположительно на родину Алексея, на тот момент уже уволенного из Вооруженных Сил. Где точно они теперь живут и кем трудятся, история умалчивает. Но хоронила Бориса и все поминки (после погребения, на девять дней и, соответственно, на сорок) организовывала именно его «трехлитровая» жена, как впоследствии окрестили Марину в станице.

2010

ЗА СЛАБУЮ ПОЛОВИНУ

— Товарищи офицеры, у кого есть какие вопросы? — осведомился с трибуны конференц-зала командир Школы младших авиаспециалистов полковник Сергачев, обращаясь к подчиненным.

Этой традиционной фразой он рассчитывал завершить ежесубботнее совещание по подведению итогов недели: вопросов-то в таких случаях, как правило, не возникало. Но на всякое правило когда-то найдется и исключение.

— Разрешите, товарищ полковник?

Из-за стола на «галерке» аудитории поднялся лейтенант-крепыш с суперкороткой стрижкой, характерной для сегодняшних звезд кино и спорта и для командированных в «горячие точки». С так называемого ромбовидного лица с круглыми щеками и слегка прижатыми висками глядели умные серые глаза под прямыми характерными бровями. А твердый, с четкой линией скул подбородок (как принято считать, указующий на решительность характера) и резко очерченные губы не очень-то гармонировали с небольшим курносым носом, придававшим лицу с бледной кожей персикового оттенка наивно-жизнерадостное выражение. Атлетическую фигуру молодого офицера ладно пригнанная форма не только не скрывала — даже подчеркивала.