Чертополох в хрустальной вазе - [13]

У самой воды Кирилл обернулся назад и увидел, что жена, опершись на локоть, разговаривает по мобильному телефону. Наверное, делится впечатлениями с кем-то из своих подружек, оставшихся в Москве. Ни одну из Оксаниных теперешних подруг он никогда не видел — она почему-то не приглашала их к себе домой, — но знал, что они есть.

Он вошел в воду, окунулся, проплыл метров двадцать, повернул назад и вышел на берег. На первый раз хватит. Чуть позже можно будет еще разок окунуться, поплавать подольше. Он постоял некоторое время на месте, подставляя мускулистое, сильное тело солнцу, потом отправился бродить вдоль берега, любуясь бескрайними морскими просторами, удивляясь тому, что еще вчера сидел в унылой и серой Москве, а сегодня вот очутился на берегу моря и может забыть о своих неприятностях, отдохнуть спокойно вместе с женой. И Оксанка, кажется, переменилась в лучшую сторону. Неужели теперь у них все пойдет на лад, станет как прежде, как в первый год их совместной жизни?

Когда Кирилл вернулся к жене, она лежала на животе, прикрыв белокурую голову розовым махровым полотенцем. Он присел на самый краешек лежака, и она, неохотно перевернувшись на бок, пробормотала сонно, мягким, ленивым голосом:

— Я, кажется, задремала. Хорошо поплавал?

— Отлично! Маловато, правда, чуть позже еще пойду окунусь.

— Хочешь пить?

— Давай!

Оксана села, спустила ноги вниз, достала из сумки зеленую пластиковую бутылку и протянула ее Кириллу со словами:

— Жарковато становится. Эх, искупаться бы! Жаль, что вода ледяная. Тебе стаканчик дать?

— Не нужно. — Он жадно глотнул из горлышка, но вдруг ощутил во рту неприятный сладковатый привкус. Резко отвел руку с бутылкой вниз и с трудом удержался от желания выплюнуть напиток себе под ноги. — Что это?

— Сок, яблочный. — Ее зеленые глаза смотрели растерянно. — Теплый, да? Неужели так быстро нагрелся?

Кирилл молча закрутил бутылку крышечкой и сунул в пляжную сумку. Сколько раз говорил ей, что терпеть не может яблочный сок, все равно — нет-нет да купит. И как она может это пить? Стараясь не показать недовольства, он повернулся к жене и без особой настойчивости предложил:

— Может, домой пойдем? Нельзя в первый день столько времени торчать на солнце.

— А что, разве мы очень давно уже тут? — удивилась Оксана, поправляя растрепавшиеся волосы. — По-моему, и часа не прошло. Я позагорать хочу. И потом, ты же собирался еще разок искупаться.

Кирилл не возражал. Это ему такой ленивый бесцельный отдых кажется скучным, а жена, как и многие другие молодые женщины, любит позагорать на солнышке, поваляться в полном безделье на пляже. И пусть себе загорает, ради этого ведь она сюда и приехала. Ему же лежать и тупо смотреть в небо не хотелось, и он объявил, что немного прогуляется по берегу, а потом поплавает. Оксана его идею одобрила, но снова попросила не заплывать далеко. Забота жены Кирилла растрогала. Он посмотрел на нее с благодарностью, нежно погладил ее по спине, но вдруг ощутил, как напряглось ее тело. Оксана тихо охнула, резко отодвинулась в сторону, приподняла и вывернула ступню, стараясь разглядеть подошву:

— Вот черт? Кажется, на что-то острое наступила.

Кирилл присел подле нее на корточки:

— Ну-ка покажи.

Но Оксана, отряхнув ладошкой песок с подошвы, уже надела сланцы и проговорила:

— Ничего, просто острый камешек попался. Я подумала — стекло, так больно стало. Но нет, все нормально. Ты иди, Кирюш, искупайся, а я пока еще позагораю немного. Не бойся, не обгорю. Да и солнце сейчас не злое, не лето ведь.

Он ушел. Походил немного вдоль берега по мокрой гальке, смешанной с песком, постоял, полюбовался морем. Потом вошел в воду и поплыл вперед.

Когда берег превратился в далекую полоску, Кирилл неожиданно почувствовал, что с ним творится неладное. Накатила вдруг дурнота и слабость, взор туманился, словно он напился пьяным.

Стараясь побороть страх, он сказал себе: «Спокойно, брат, не паникуй, все будет в порядке» — и перевернулся на спину. Полежал так немного, собрался с силами и поплыл назад. Ненадолго отпустило, но потом все повторилось, снова охватила слабость, в глазах зарябило, и он опять перевернулся на спину и стал смотреть в небо, уговаривая себя не паниковать и не бояться. Не хватало еще глупо утонуть в море в первый же день отпуска! Впрочем, и во второй и в третий день умирать тоже не хотелось.

Он снова поплыл.

Наконец ноги его нащупали твердь.

Сердце бешено колотилось, пыталось выскочить из груди. Прошагав по берегу несколько метров, Кирилл опустился на колени и рухнул грудью прямо на гальку, не замечая, как мелкие камешки больно вонзаются в тело.

Мимо него ходили люди, но никто не обращал внимания на мужчину, загоравшего почти у самой воды, прямо на влажном песке, смешанном с галькой.

Кажется, он отключился. Потерял сознание, а может, просто заснул, сраженный слабостью и невыносимой усталостью.

Кирилл пришел в себя, когда мимо, роняя брызги и звонко смеясь, пробежала веселая стайка ребятишек. Ему казалось, что он лежит тут давным-давно, целую вечность, но на самом деле прошло всего пятнадцать минут с того момента, как он вышел из воды.