Черт-те что и сбоку бантик - [8]

– Ты куда-то собрался? – удивилась Наташа.

– Да, у меня сегодня встречи с двумя клиентами, дома обедать не буду.

– Артур, но у меня сегодня в пять встреча. Я думала, ты побудешь с Аськой.

– Мама, я могу и одна. Я уже не маленькая.

– А что за встреча?

– Меня пригласил к себе Кузьмин. Он видел мое интервью с Сизовой и хочет поговорить.

– Да? И о чем это?

– Вот встречусь с ним, тогда и расскажу. А пока не знаю.

– Ладно, я постараюсь к полпятого вернуться. В крайнем случае, Аська часик побудет одна. Она и впрямь уже взрослая сознательная девица. Правда, Аська, ты же не станешь тут бедокурить?

– А это зависит от того, насколько во мне сильны твои гены.

– Нет, ты видала эту прохиндейку! – захохотал Артур, схватил дочь в объятия и слегка подбросил. – Кстати, Аська, ребята сказали, что я вовсе не бедокур, а наоборот, примерный семьянин и вообще… Все, девчонки, я побежал! Ненавижу опаздывать!

И он умчался.

– Мама, а вы вообще-то обещали мне сегодня на каток поехать!

– Давай на завтра отложим, а?

– Ну ладно.

– А хочешь, бабушке позвоним? Может, с ней куда-нибудь сходите?

– На каток? – ехидно прищурилась Ася.

– Нет, зачем же, – невозмутимо ответила Наташа. – Может, в дельфинарий или еще куда-то.

– Нет, мам, не стоит. Я лучше одна посижу. Мне папа на днях принес кино про Тома Сойера и Гекльберри Финна.

– Отлично! Чудный фильм!

– Мам, а что, это такая важная встреча у тебя?

– Да, важная. Ты почему спросила?

– Мам, сейчас двенадцать. Тебе на встречу только к пяти. А ты…

– Мне просто нужно кое-что сделать, потом привести себя в порядок и выйти пораньше, чтобы не опоздать…

– То есть тебе не до меня будет, так?

– Дурочка, мне всегда до тебя, но бывают обстоятельства…

– Ладно, мам, не парься.

Но тут как раз позвонила соседка с шестого этажа, мама Асиного одноклассника, и сказала, что едет с сыном на каток и не хочет ли Ася поехать с ними.

Квартиру огласило такое громкое «ура», что Наташа закрыла руками уши.

– Вот видишь, все складывается как нельзя лучше.

Аська судорожно переодевалась, а Наташа собирала ей сумку.

Вскоре за Асей зашел Антошка.

– Тетя Наташа, мама пошла машину греть и велела спросить у вас, можно будет Асе пойти потом с нами в кафе?

– Да, можно, конечно! Спасибо, передай маме…

– Антон, пошли, я готова!

Наташа сочла это хорошим знаком. И отправила эсэмэску мужу, чтобы не спешил и не волновался. Она по опыту знала, что раньше часов семи Аська домой не попадет. А мама Антона женщина надежная как скала.

Глеб Витальевич поймал себя на том, что здорово волнуется перед встречей с Натальей Завьяловой. Может, я слишком поторопился? Ну ничего, сделаем еще пробу, уже в студии. И надо попробовать, сможет ли она работать без предварительной подготовки. Ситуации бывают разные. Одно дело вести разговор с человеком, которого ты знаешь, о котором успел прочитать хоть что-то… А впрочем, к чему? Программа все равно пойдет в записи, зачем предвидеть какие-то форс-мажорные обстоятельства? Ну, не явится кто-то на интервью, большое дело. Все равно будем снимать по четыре программы в день, так, чтобы был задел хотя бы на месяц вперед. Работа, конечно, адова, но никто тут нирваны не обещает. Телевидение это и есть адова работа. Но она мастер, эта Наташа. Как она сумела буквально наизнанку вывернуть Веронику! Это дорогого стоит. А Вероника, с одной стороны, разозлилась, а с другой… Позвонила мне и сказала: «Глебка, пообещай мне, что эта твоя Наташа сделает интервью с Бакуниной и выжмет ее как половую тряпку, чтобы все увидели, какое это дерьмо!» Он пообещал со смехом, а потом подумал, что, пожалуй, это может быть интересно. Бакунина действительно редкая дрянь, но пользуется большой популярностью. Так что если все срастется, то почему бы и нет?

Она должна явиться к пяти. В четыре он уже не находил себе места. И хотя дел было по горло, но в голове гвоздем сидела мысль: а вдруг она мне сегодня не понравится? И хорошо бы не понравилась… То есть как журналист она мне уже понравилась, да что там, просто восхитила, у нее прирожденный талант интервьюера. Но как женщина… Мне так хотелось бы в ней разочароваться, с тоской подумал он. Черта с два, Глеб Витальич, ты уже в нее по уши влюбился. А как же твой принцип – на работе никаких шашней? Да какие там шашни, о чем ты? Служебный роман? Какой к чертовой бабушке роман? Ей тридцать два, мне сорок восемь… Ее мужу тридцать пять, молодой, красивый, достаточно успешный мужик. Причем тут ты? Я знаю, многие продюсеры пользуются служебным положением, еще как пользуются, но я считаю это пакостью – пользоваться служебным положением. Такой вариант исключается категорически, не говоря уж о том, что это в любой момент может стать достоянием гласности. То есть ты, старый дурак, допускаешь возможность того, что рискнешь воспользоваться своим положением? Бред! Это она виновата, что меня посещают такие глупые мысли…

– Глеб Витальевич, что с вами? – спросила помощница Люба. – Вам нехорошо?

– Ничего, просто голова что-то побаливает. Надо форточку открыть…

– Сидите, я сама! Может, отменить встречу?

– Нет, ни в коем случае! Это очень важно… Только знаешь, я хочу, чтобы ты присутствовала. А то я могу что-то забыть, не учесть…