Черный завет. Книга 2 - [53]

В конце перехода, перед широкой лестницей, уводящей в темноту, граф остановился.

— Я буду рад видеть тебя к ужину… В том самом платье, — в его глазах полыхнуло давнее воспоминание. Судя по всему приятное — тонкая улыбка изогнула губы.

— Граф, — выдавила из себя Роксана. — Быть может я покажусь вам странной…

— Побойся Тьмы, звезда моя, — граф шутливо всплеснул руками, — ты всегда была странной.

— …но, мы с вами никогда не встречались. Вы меня с кем-то перепутали. Мне не хотелось бы принимать на свой счет чужие почести.

— Нет, звезда моя, я не ошибся. Только напомни, как тебя зовут на этот раз?

— Р… Роксана.

— Ро`ксана? Конечно. Только такое имя она могла тебе дать.

— Кто? — опешила девушка.

— А ты не знаешь — кто?

— Я-то знаю, но…

— Успокойся, звезда моя, я не сошел с ума. Со мной может произойти все, что угодно, кроме одного — я обязан помнить все, что со мной было. Я знал твою мать.

— Мою? — она вздрогнула. — Может, то была не моя мать?

— Нет, Роксана. Рад бы ошибиться, но не могу. Ты похожа не нее как две капли воды. И снаружи, прости — и внутри.

— Похожих людей много. Вы перепутали, граф. Я задержусь здесь до утра, если вы так хотите… И… после, потом, вы дадите нам возможность продолжить путь?

— Путь? Какой путь? Ты пришла, Роксана. Это — конец пути.

— В каком смысле? — острая игла кольнула в сердце.

— Я объясню позже. Переодевайся к ужину. Я тебя жду, — он склонился, отыскал ее руку и прильнул губами. Ожог ледяного поцелуя пронзил руку до кости. — Иди.

— Куда? — ее била дрожь.

— Они проводят.

Граф кинул головой и пошел прочь. Полы длинного плаща били по кожаным голенищам сапог.

"Кто они?", — вопрос застрял у Роксаны в горле. Три женщины в темных, наглухо закрытых платьях как тени возникли спереди и сзади. Приглашающий кивок — и высокая, седая женщина, чьи руки сжимали древко горящего факела, повернулась и стала подниматься по лестнице. Роксане ничего не оставалось, как следовать за ней. Она оглядывалась по сторонам, стараясь запомнить путь назад, но тьма, уступавшая свету одинокого факела, тотчас смыкалась вновь.

Идти пришлось недолго. В узком коридоре женщина свернула налево и открытая дверь поглотила ее.

Факел занял привычное место на стене, но в огромной комнате не стало светлее. Через высокие стрельчатые окна не проникал свет Селии. Огромная кровать, накрытая пыльным бархатом неопределенного цвета притягивала взор. Камин, которым давно не пользовались, блестел гнилыми зубами сломанной решетки. На каминной полке стояли фарфоровые статуэтки, покрытые белой вязью паутины. Только в больную голову могло придти желание изображать Отверженных. Не без душевной дрожи Роксана разглядывала Девочку-у-Дороги — проклятое дитя, убившее при рождении мать, Дорожного Попрошайку, которому лучше отдать все, что попросит, иначе в дороге может случиться любая беда. Таращила белые глаза Капризная Дева, отказавшая морскому царю. Заламывала тонкие руки Непослушная Она — та самая, которая поддалась на обман демона и убила всю свою семью. И даже — Свет-Свет — щерил зубастую пасть непобедимый Мусорщик, получеловек — полузверь, проклятый родным отцом и обреченный вечно истреблять все живое.

На губах Роксаны застыл так и не прозвучавший вопрос. В руках высокой женщины она увидела платье, старинное, из красного бархата с кружевной вставкой поверху лифа.

— Зачем это еще? — подозрительно спросила Роксана.

— Тебе, — бесстрастный голос шорохом остывших углей прокатился по углам.

— Мне не нужно, — попробовала возразить Роксана, но холодные пальцы с нечеловеческой силой впились ей в плечо, разом лишив желания сопротивляться.

Борясь с дрожью, которая заставляла зубы выбивать звонкую дробь, Роксана позволила надеть на себя платье. Она терпела, когда затягивали узкий корсет. Она мало что чувствовала от страха, когда холодные пальцы касались ее коротких волос, создавая подобие прически. Но она решительно воспротивилась попытке застегнуть на шее огромное, пылающее разноцветными камнями колье.

— Нет, — твердо сказала девушка.

К ней со всех сторон тянулись настойчивые руки. И тогда девушка не выдержала: вырвала злополучное колье и зашвырнула в угол. Тут же вскочила, ожидая скорой расправы. Вместо этого увидела себя в огромном, от пола до потолка, зеркале. На нее смотрела чужая женщина с вызывающе сжатым корсетом и выпирающей грудью, едва прикрытой прозрачными кружевами. С поднятыми наверх и сколотыми заколкой волосами, так, что видна была шея. С целеустремленным взглядом серых как кинжалы глаз.

Одно бесспорно понравилось Роксане — она не заметила в тех глазах страха.

Туго стянутый корсет заставлял девушку дышать часто и кровь прилила к щекам. Обнаженные плечи не чувствовали холода, когда вслед за окружающими ее тенями спускалась пленница по широким ступеням. Кожаные сапоги, которые слава Свету, остались при ней, то и дело наступали на нижнюю юбку. В конце концов Роксана приноровилась.

Женщины, сопровождающие девушку, каменными изваяниями застыли у распахнутых дверей. Роксане ничего другого не оставалось, как войти.

Необъятный зал, почему-то лишенный окон, прислушивался к звуку ее шагов. Ярко горели еще новые свечи в серебряных подсвечниках, а отслужившие свой срок оплывали и гибли с коротким шипением. Камин, в который свободно мог войти человек немалого роста, не пригибаясь, давно потух и черные угли скрывал серый пепел.