Черный ящик Цереры - [49]

— Орту?!

— Именно. Тот почитал, расхохотался и спросил, почему Асторянов после стольких лет дружбы решил его разыграть. Кое-как с руганью и криками тот заставил Евгения Осиповича дослушать сказку про таинственного черного бычка. Орт не поверил. «Покажи», — говорит. Сколько Аврак ни убеждал, ни стращал его. Орт не сдавался. Покажи, и все! Не покажешь — ни о каком привлечении специалистов и речи быть не может. Аврак отказался, но Орт сам накрыл его как-то после работы, когда тот священнодействовал с Рогом. Так состоялось посвящение Орта. Это случилось в нашей лаборатории. Асторянов знал, что им обоим грозит, но Орт только посмеивался. Все же он согласился пока ничего не предпринимать. Он здорово заинтересовался Черным Ящиком и принялся анатомировать его. Но затем у него начались неприятности, он долго болел, чуть не умер. Аврак навещал его по нескольку раз на неделю и умолял молчать. Орт обещал, да и не до ящика ему было. А между тем Аврак пришел к гениальному решению. Он придумал пустить в дело посредника. Какого-нибудь типа, вроде меня, которому нечего терять, он решил снабдить бумагами, в которых излагался секрет Рога. Оные бумаги я должен был огласить в соответствующий момент и в соответствующем месте.

— Ты согласился? — Михаил успокоился и решил терпеливо дослушать все до конца.

— Еще бы! Конечно. Я обеими руками ухватился за предложение Аврака. Мне плевать было на его страхи, меня интересовала машина. Из бумаг следовало, что это совершенно гениальная штука. Имя Орта только укрепляло мои надежды на нечто необыкновенное. Впрочем, Евгений Осипович писанины Асторянова не видел, и я не уверен, согласился ли бы он с некоторыми формулировками. А написано там было много. Рог изобилия превозносился как чудеснейший феномен всех времен. Впрочем, ты сам видишь, — это действительно так. В бумагах не говорилось, где находится Рог изобилия и как он устроен. Итак, наступает торжественный день, когда я должен был положить на стол директора бумаги Аврака и торжественно заявить о наличии Черного Ящика в Институте физики вакуума.

Я попал в несколько глупое положение. Сам посуди. Легко ли убедить директора в том, что ему даже смотреть на чудесную установку нельзя. А еще Аврак Христом-богом молил не называть его имени. Сам он за несколько дней перед этим смотался к себе в Армению, якобы по семейным делам. Он ужас как боялся Рога. По-моему, у него это приобрело форму мании.

Итак, Орт в больнице, Аврак — в Армении, а я иду к директору разглашать тайну Рога изобилия, которого я и в глаза-то не видел. И надо же такому случиться, что накануне этой знаменательной даты, прекрасным летним вечером, я нарезаюсь в дребезину, в беспамятстве попадаю в вытрезвитель, а утром со мной нет ни единой бумажки. Пропала моя студенческая папка, а в ней все высоконаучные изыскания Аврака! И все же я пошел к директору. С головной болью, помятой мордой и глубоким чувством вины. Я говорил, говорил… Он слушал, слушал, покрутил носом, открыл форточку и сказал: «Я освобождаю вас на сегодня от работы и готов забыть все, что вы мне сказали».

Я ушел, а на другой день пришла телеграмма, что Аврак погиб в автомобильной катастрофе. По правде сказать, я тогда только немножко испугался. Но когда умер Орт, я понял, что это страшная штука.

— Орт тоже что-то такое предпринимал?

— Не знаю. После смерти Асторянова он однажды разговаривал со мной. Оказывается, Аврак рассказывал ему и о своем замысле и обо мне тоже. Орт поинтересовался, был ли я в дирекции. Я честно рассказал ему, какая история приключилась с бумагами Асторянова. Евгений Осипович покачал головой, улыбнулся и сказал, что займется этим. Но ему не довелось. Он поехал в Индию, на конгресс, еще куда-то, а когда вернулся, то сразу же началась эта история… Миша, ты что? Ты меня слушаешь?

Мильч замолчал. На лбу его выступил пот, вдохновение требовало больших внутренних сил. Но, кажется, работа сделана чисто, без помарок.

— Нечего сказать, — заговорил Подольский, — все слишком неправдоподобно, чтобы… Не знаю, что и думать даже… Вот только эта формула, она просто гениальна и…

Он растерянно замолчал. Мильч сидел в трагической позе, прикрыв глаза рукой. Вся его фигура выражала отрешенность и усталость. Что ему веселье мира, солнца свет, улыбки звезд… Он человек без будущего.

— Скажи, — осторожно спросил Подольский, — а почему ты решил обратиться именно ко мне? Ведь…

— Примерно по тем же соображениям, которыми руководствовался Аврак, обращаясь ко мне. Человек ты почти одинокий, свободный, ну и… А самое главное, я один со всем этим справиться не могу. Я не ученый, а к Ящику нужно подходить с головой. Его можно разгадать, он совсем не такой страшный, как кажется. Я думаю, у него есть… ну, зацепка что ли, которая его как на крючке держит. Понять ее — и дело в шляпе. Можно будет приступить к бессрочной эксплуатации, соблюдая при этом правила техники безопасности. Никакой тебе вендетты не будет. Но для того, чтобы раскусить Черный Ящик, нужно пошевелить мозгами. А они у меня… Одним словом, ты приглашен в качестве консультанта. Мне, как и президенту Штатов, нужен личный мозговой трест.