Черный ворон, я не твой - [15]

Ему ничего не стоило наклониться и достать из сумки пластиковую баночку с красной икрой, пармезанский сыр и любимые итальянские колбаски – все, что он оставил для себя. В сборной камере он немного перекусил всухомятку, и сейчас был не настолько голоден, чтобы жадничать. Но не хотелось кланяться этим типам, возомнившим себя вершителями чужих судеб.

– А не вижу, чтобы чайник закипал, – пренебрежительно усмехнулся Станислав и занял место за столом по другую сторону от смотрящего, хотя его вроде бы и не приглашали присесть.

– Будет тебе чайник, – злобно ухмыльнулся подпевала. – И чайник будет, и кипяток, если ты такой борзый…

– Ша! Щербатый! – смотрящий важно провел по воздуху рукой, призывая к спокойствию. – Не надо бросаться словами. Человек еще не понимает, куда попал…

– Зато я понимаю, – презрительно фыркнул Щербатый. – Сразу видно, что первоход куражный… Смотри, Арканыч, он даже не понял, о чем я толкую!

– Не понял, поймет, – увещевательно глянул на него смотрящий.

И перевел недовольный взгляд на Станислава.

– Первый раз в тюрьме?

– Первый.

– Значит, первоход.

– И пряник, – добавил Щербатый.

– И что? – свысока усмехнулся Казимиров.

– А то, что молчать должен и слушать, что тебе люди говорят! – вспылил подпевала.

– Ну, слушаю…

– Слушать и впитывать!..

– Впитывать ты сам будешь! – угрожающе взъерошился Станислав.

И Щербатый заметно сник под его тяжелым угнетающим взглядом. Но все же до конца не понял, что не на того нарвался.

– Ты за базаром следи! – дернулся он.

– Ша! – снова одернул его Арканыч. – Хватит дрязги разводить, не по-людски это!

В отличие от своего дружка он не хотел ни с кем конфликтовать. И вовсе не потому, что такой хороший. Нравилось ему в этой камере, где нет смердящей тесноты и уничтожающей сырости, где состоятельные арестанты делятся с ними своим благом из домашних посылок. И назначил его смотреть за этой камерой не воровской сход, а тюремная администрация. И спрашивать с него за беспорядок будет не воровской пахан, а начальник оперативной части. Ему и меры взыскания применять к нему не надо, достаточно будет отправить его в общую камеру, где правят бал настоящие воровские люди… Всего этого Станислав не знал, но догадывался, что положение Арканыча не очень прочное, если не сказать, шаткое. Он и не колосс, и на глиняных ногах. И Щербатый при всей его спесивости отнюдь не такой крутой, каким он пытается казаться.

– Тогда говори, что тебе надо? – Станислав недружелюбно глянул на смотрящего.

– Не, ну ты смотри на него, братан! Пряник рамсы попутал!

– Погремуха у тебя есть? – отмахнувшись от Щербатого, неуверенно спросил Арканыч у новичка.

– Нет.

– Будет! – снова тявкнул подпевала.

– Казимиров – моя фамилия, можете Казимиром меня назвать…

– Казимир?! Круто звучит! Почти как Кайзер. Только кто ты такой, чтобы тебя так круто называть? – агрессивно спросил Щербатый. – Тюрьма тебе погонялу даст. Знаешь, как? В окно сейчас крикнешь. Тюрьма, дай имя, крикнешь, понял? Как тебя назовут, тем и будешь!

– А если плохим словом назовут? – хищно сощурился Станислав.

– Назовут Помойкой – будешь Помойкой!

– Считай, что уже назвали… Ты – Помойка!

– Что?! – взвился Щербатый.

– Отныне тебя зовут Помойка! – поднимаясь из-за стола во весь свой рост, выстрелил Станислав.

– За базар ответишь!

Щербатый дергался, как плохо отрегулированный двигатель на холостых оборотах. Шумел, но с места стронуться не мог – страх перед противником напрочь заблокировал коробку передач, и он не мог включить ни первую, ни вторую скорость.

– Отвечу, – кивнул Станислав.

И со зловещей ухмылкой подошел к Щербатому. Он не стал его бить, он всего лишь крепко двумя руками взял его за голову и потащил к шконке у сортира. Продолжая держать его за голову, оторвал от земли и тут же отпустил, глядя, как он падает на пятую точку опоры.

– Теперь это твое место, Помойка! Вопросы?

Вопросы у Щербатого были, но озвучить он их был не в состоянии. Боль и страх довлели над сознанием, превращая тело в кучку беспомощной плоти.

– Зачем ты так с ним? – испуганно и с осуждением покачал головой Арканыч. – Не по-людски это!

– А как по-людски?

– Поговорить надо…

– Говори, – кивнул Станислав и злобно глянул в сторону его подпевалы. – С ним и говори!.. Ваши места рядом, так что говорить можешь с ним, сколько хочешь, столько и говори!

– Ты что вытворяешь?! – взвился было Арканыч.

Но Казимиров дал укорот и ему. Схватил его за ухо и, как нашкодившего школьника, потянул к Щербатому, толкнул, подставляя ногу – споткнувшись, поверженный смотрящий упал точно на Помойку. Не прошло и минуты, как на них полетели матрацы со всем их бельем и вещами.

– Воду для чайка из унитаза брать будете, – ухмыльнулся Станислав.

Свои вещи он перенес на освободившееся место Арканыча. Теперь он стал в этой камере смотрящим. А кому не нравится – пусть подходит и говорит.

Но подошел к нему только один человек. И то – совсем по-другому вопросу. Это был Кологривцев, мелкий, но по своему важный чиновник из городской администрации. В свое время Станислав давал ему взятку, чтобы он ускорил процесс прохождения документов по бюрократическому кругу. Он тогда строил свой бизнес-центр, и, надо сказать, Кологривцев ему в этом здорово помог. Деньги взял, но отработал их сполна.