Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2 - [6]

— В таком случае, желаю вам спокойной ночи, — произнес Карцев.

С этими словами он удалился, оставив нас одних.

Заперев за ушедшим дверь, Холмс осторожно оглядел комнату и окно.

Это было единственное окно в комнате, и для вентиляции служила небольшая форточка.

— Однако, хозяина мало заботит сквозняк, — как бы вскользь заметил Шерлок Холмс, вертя ручку форточки. — Она ведь совсем не запирается, и малейшего ветра достаточно, чтобы открыть ее настежь.

Вынув из кармана небольшую кожаную сумочку, он достал из нее несколько гвоздиков и наглухо забил форточку.

После этого, заперев на замок дверь и оставив ключ в замочной скважине, он стал раздеваться.

Я последовал его примеру и через несколько минут уснул мертвым сном.

Произошло ли что-нибудь этой ночью, я не помню. Знаю только одно, что, когда я проснулся, то по лицу Холмса, сидевшего за столом, заметил, что он провел бессонную ночь.

Увидев, что я открыл глаза, он облегченно вздохнул.

— Ну, вот и слава Богу, что вы проснулись наконец, дорогой Ватсон, — произнес он усталым голосом. — Это дает мне возможность хоть немного отдохнуть. Будьте любезны, не спите, и я рекомендую вам обращать особенно серьезное внимание на эту форточку.

С этими словами он бросился, не раздеваясь, на постель и через минуту уже заснул, как убитый.

Ничего не понимая, я просидел часа два, вперяя взор в окно, но сколько я ни старался уловить что-либо подозрительное, ничего не мог заметить.

Солнце стояло уже высоко, когда Холмс проснулся.

Вскочив с постели, он быстро умылся и веселым голосом произнес:

— Ну, дорогой Ватсон, теперь я готов не спать пару ночей. Моей усталости как не бывало, но я никогда не прощу себе этой слабости, хотя признаюсь, она была совершенно случайной.

— В чем дело? — спросил я. — Вероятно, сегодня ночью произошло какое-нибудь необыкновенное событие, которым вы могли бы поделиться со мною, — спросил я.

— Вы позволите мне, дорогой Ватсон, уклониться пока от прямого ответа, — серьезно ответил Холмс. — Весьма вероятно, что через несколько часов вы узнаете более, чем ожидаете, и тогда ваше любопытство будет вполне удовлетворено.

Разговаривая о пустяках, мы не замечали, как проходит время.

Около 9 часов утра к нам в дверь постучали. Затем дверь отворилась, и вошел Борис Николаевич.

Лицо его было несколько помято и словно немного осунулось.

Поздоровавшись с нами, он осведомился о том, как мы провели эту ночь и, получив удовлетворительный ответ, остался очень доволен.

— Прошу, господа, к чаю, — пригласил он.

Мы охотно кивнули.

За чайным столом Холмс, бывший сначала несколько молчаливым, вдруг оживился, и шутки, перемешанные с анекдотами и остротами, посыпались из его уст.

В конце чая он заявил, что ему необходимо уехать в Москву.

— Неужели вы не погостите у нас подольше! — с горечью воскликнул Борис Николаевич.

Холмс печально пожал плечами.

— Увы, не могу. Еще вчера я вас предупреждал, что мне необходимо быть сегодня в Москве по неотложному делу, и я надеюсь, вы помните мои слова. Поэтому я попросил бы вас немедленно распорядиться о том, чтобы нам были даны какие-нибудь лошади, на которых мы бы могли добраться до вокзала.

— Без сомнения, — воскликнул Карцев. — Я сию минуту распоряжусь, чтобы все было готово.

Он покинул нас и долго не возвращался.

Холмс все время сидел в одной и той же неподвижной позе, оперев голову на ладони своих рук.

Остаток времени обеда и сам обед прошли вяло. После обеда нам объявили, что лошади поданы и, простившись с хозяином, мы выехали на станцию.

V.

Приехав в город, мы по ранее взятому адресу направились прямо к Николаю Николаевичу Карцеву, брату Бориса Николаевича.

— Мне кажется немного странным, — задумчиво говорил Холмс по дороге, — что второй племянник не пожелал даже присутствовать на похоронах своего дядюшки.

— Да, это очень странно, — подтвердил я. — Возможно, что тут мы и найдем какие-нибудь нити преступления.

— Может быть, вы и правы, — ответил Шерлок Холмс, — во всяком случае, нам не мешает посетить его.

Николай Николаевич жил на самом краю города, не доезжая Сокольников, и прошло довольно много времени, пока мы наконец добрались до него.

На звонок нам отворила дверь старушка с очень симпатичным добрым лицом и осведомилась о цели нашего прихода.

Узнав, что мы пришли к Николаю Николаевичу, она сделала жест сожаления.

— Ах, как жалко, вот уж поистине жалко, что не застали, — добродушно заохала она. — Живем-то мы далеко, и всегда, кто приезжает к нам, сердятся, когда не застают барина дома.

— А вы его матушка? — спросил Холмс.

— Няня, батюшка, няня, — улыбаясь доброй улыбкой, ответила старуха. — С малых лет вынянчила его, да так всю жизнь при нем и провожу. Человек-то он хороший, няньку свою на старости лет не выбросит за дверь.

— А куда он поехал? — полюбопытствовал Холмс.

— Только что перед вами уехал. Получил известие, что дядюшку его задушили али зарезали, право уж, не знаю. Родной братец-то им не дал знать. Наверное, не до того было в хлопотах.

— Кто же ему дал знать?

— Газету, батюшка, прочел, газету. В ней все и прописано было. Да вы взойдите, батюшки, отдохните у нас. Мы хоть и бедно живем, а самоварчик всегда у нас найдется. Не обессудьте, чем Бог послал. У нас завсегда так. Коли кто из приятелей ихних не застанет их дома, так посидят, чайку попьют.