Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - [156]

Вину за гибель участников Майдана чаще всего возлагают на тогдашнего президента Украины Виктора Януковича. Россия давила на него и требовала положить конец протесту, он, видимо, счел, что сможет напугать протестующих и они разбегутся. Однако с тех пор «снайперский расстрел» в Киеве, как и другие поворотные моменты постсоветской истории, оброс огромным количеством теорий заговора.

Так, российское телевидение представляло эти события совсем по-другому. На пресс-конференции в марте Путин, отвечая на вопрос корреспондента, высказал предположение, что снайперы были «провокаторами от оппозиции». В России их изображали неведомой пятой колонной, которую пустили в ход заграничные спонсоры Майдана, – это, мол, была чудовищная провокация, снайперы стреляли и в ту и в другую сторону, единственной их целью было накалить ситуацию и добиться свержения преданного Москве Януковича, установить в стране правление пронатовской фашистской хунты. Реальное поле боя на улицах Киева подменялось виртуальным, два симулякра реальности боролись за глаза и внимание мира. Россия проиграла битву на земле, но в конечном счете второе поле боя оказалось важнее.

История этого побоища за эти два года уподобилась развилке истории: из снайперского расстрела родились две несводимые реальности, и обе они в зародыше подавляют любые попытки разобраться в украинском кризисе. Для Запада это было свидетельством крайней жестокости режима Януковича, оправдывающим свержение тирана, однако для противников Майдана, особенно для российских телезрителей, были очевидны все признаки провокации, ужасного заговора, направленного на дискредитацию дружественного России режима.

Нужно отдать должное и российской версии: некоторые факты указывают на то, что снайперский расстрел не был столь простым и односторонним, как это казалось поначалу. Был подслушан разговор между находившимся в Киеве эстонским министром иностранных дел Урмасом Паэтом и Верховным представителем ЕС по делам безопасности Кэтрин Эштон: якобы и беркутовцы, и протестующие погибли от пуль одного типа, выпущенных из одного и того же оружия. «То есть укрепляется понимание, – говорит Паэт Эштон, – что за снайперами стоял не Янукович, а кто-то из новой коалиции»[470]. Его слова опровергла главная свидетельница, на которую он ссылался, Ольга Богомолец, руководившая медицинской службой Майдана: она, мол, никогда не говорила такого Паэту, слова об одинаковом оружии, использованном и против милиции, и против майдановцев, он ей приписал. Однако временно назначенный министр Олег Мусий заявлял, по сути, то же самое: майдановцев и милиционеров застрелили из одних и тех же винтовок: «Я думаю, это не только старый режим [спланировал провокацию], это дело рук российского спецназа, который обслуживал и поддерживал идеологию режима»[471].

Если такая сила действительно вмешалась в противостояние на Майдане, о ее целях остается только догадываться. Например, оппозиция могла выставить снайперов, чтобы свалить вину на режим и дискредитировать Януковича (именно такую версию выдвигал глава Службы безопасности Украины, которого в первую очередь в этом злодействе и обвиняли, – в его мотивах трудно усомниться). Согласно другой теории, снайперы, поставленные Януковичем, стреляли и в милицию, и в протестующих, чтобы разогреть ситуацию и перейти к масштабному использованию армии, ввести танки и с их помощью положить конец Майдану (версия бывшего заместителя министра внутренних дел Геннадия Москаля)[472]. Мусий тем временем заявил, что, по его мнению, сценарий «третьей силы» задуман и осуществлен русскими с целью ускорить свержение Януковича и получить предлог для вторжения в Украину.

Ни одному из этих заявлений мы не можем доверять полностью. Как любая теория заговора, они опираются на аргументы «постфактум», то есть считают все, что произошло, истинной целью заговорщиков. При этом они приписывают заговорщикам гений масштабов Эйнштейна: предвидеть результаты своих действий в крайне сложной и непредсказуемой ситуации. На самом деле предсказать последствия выстрелов и убийства нескольких десятков протестующих едва ли можно было с какой-либо точностью.

Реальность, вероятно, гораздо проще. Чем предполагать существование «третьей силы», стреляющей и по майдановцам, и по милиции, гораздо вероятнее – и сумма доказательств этого с каждым днем растет, – что протестующие стреляли в милицию, а милиция стреляла в них. На месте во время перестрелки было задействовано три подразделения снайперов милиции и спецназа. Первый отряд, который камеры запечатлели со штурмовыми винтовками Калашникова, со снайперскими винтовками и узнаваемыми желтыми нарукавными повязками, – это подразделение Министерства внутренних дел «Омега», по-видимому прикрывавшее отход «Беркута». Трех сотрудников этого подразделения, с желтыми нарукавными повязками и такими же нашивками на погонах, запечатлела камера 20 февраля, когда они стреляли с милицейской баррикады вниз по Институтской улице в сторону майдана Незалежносте[473]. Предположительно, именно переговоры этого подразделения по рации были перехвачены и выложены в интернет (отрывок приводится в начале главы) – сделал это какой-то радиолюбитель с айфоном. Отчетливо слышны команды снайперам стрелять, а затем звуки выстрелов. Далее в записи фраза, подытоживающая результаты стрельбы: «Движение на крыше прекратилось».