Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи - [141]

На парламентском уровне новыми настроениями успешно воспользовался лидер «Родины» Дмитрий Рогозин, который тоже смещался в оппозицию к Кремлю. «Родина» прокрутила ряд рекламных роликов, высмеивающих плохой русский язык иммигрантов и их «отсталость», и пообещала очистить улицы. Вскоре из «Родины» вычистили самого Рогозина, а там и партию распустили. Рогозина отправили в почетную ссылку представителем России при НАТО; он вернулся в 2011 году, когда начались масштабные протесты против режима Путина, и получил должность вице-премьера.

Видя, что оппозиция сосредоточила в своих руках мощь русского национализма, Кремль под чутким руководством Суркова попытался контролировать и присвоить эту силу. Как ответил мне Белов на просьбу прокомментировать рост национализма в 2010 году, к любой независимой политической организации применяется принцип: «Если ее не удается уничтожить, надо ее возглавить. А национализм не уничтожить». С этого момента государство применяло все усилия, чтобы возглавить национализм. Появился термин «управляемый национализм», и на протяжении примерно пяти лет, с 2005 по гою год, велась работа по рекрутированию, кооптации и другим способам вовлечения националистических лидеров в орбиту Кремля. В итоге это приведет к катастрофическому парадоксу, увековечившему самонадеянность кремлевских политтехнологов: они добились того, что пытались предотвратить, – породили стремительно расширяющуюся националистическую оппозицию, которая взяла истеблишмент в заложники.

В этом усилии обеспечить Кремлю поддержку подпольных националистских движений и скинхедов Евразийский союз молодежи сыграл ключевую, но краткую роль – это была политическая манипуляция, которая пошла катастрофически «не так».

С 1920-х годов евразийство представляло собой попытку снять проблему национализма и подняться до наднационального уровня, до уровня империи и континента. После теракта 11 сентября 2001 года возросла популярность гипотезы «столкновения цивилизаций» Сэмюэля Хантингтона, и это помогло российской элите привыкнуть к подобным терминам и проглотить наживку: дескать, уличные проявления расизма и ультранационализма недовольной русской молодежи вполне могут раствориться в патриотическом энтузиазме, «цивилизационной» идентичности и легко управляемом цивильном антизападничестве.

Кремль, вполне вероятно, думал, что такое движение, как партия Дугина, со всеми атрибутами националистических уличных банд, но без этнического расизма, сможет перевести эту сугубо теоретическую задачу в практическое русло, сплотить группы скинхедов на улицах Москвы и превратить их в прокремлевскую силу. Иными словами, в евразийстве власть видела возможность перехватить мобилизационный потенциал национализма, не возбудив при этом этнической розни и сепаратизма. Такова была цель первого крупного проекта, осуществленного движением в 2005 году, – «Русского марша». Националистам, этой растущей политической силе, была предложена «мускулистая» версия евразийства и надэтнической русской цивилизации как альтернатива этническому расизму. 4 ноября, в годовщину изгнания польского войска из Москвы в 1612 году, Евразийский молодежный союз получил разрешение провести многолюдный марш буквально в нескольких шагах от Кремля, на Славянской площади. Не место, по словам Зарифуллина, а «чистое золото»: его выбрали так, чтобы привлечь другие, более многочисленные группы националистов и провести общую демонстрацию. Александру Белову-Поткину, бородатому старейшине скинхедов, предложили привести на мероприятие его Движение против нелегальной иммиграции (ДПНИ). Решение позвать Белова до сих пор вызывает споры, но ведь цель марша в том и состояла, чтобы кооптировать скинхедов. К тому же пополнение своих рядов ДПНИ давало Евразийскому молодежному союзу шанс состязаться с более многочисленными и лучше финансируемыми движениями. «Мы могли вполне нормально пройти и без Белова. Но тогда нас было бы 500, а не 10 000 человек», – говорил Зарифуллин.

Но в день марша стало ясно, какую цену придется заплатить за сотрудничество с неуправляемыми бандами скинхедов. Последователи Белова и поклонники Гитлера не следовали согласованному сценарию, они собирались вокруг телекамер и, ликуя, выбрасывали вверх руку, вопили: «Зиг хайль». Прямо перед подиумом, на котором Зарифуллин рассуждал о пагубном влиянии этнического национализма и общей судьбе евразийских народов, группа скинхедов развернула баннер «Русское движение». Дмитрий Демушкин запасся флагом со славянской свастикой-коловратом. Закончив выступление, Зарифуллин вынужден был передать микрофон Белову – тот уложился в пять минут. Хотя мероприятие считалось прокремлевским, Белов надел оранжевую рубашку. Фотографии вскинутых к голубому небу рук и красных флагов с запрещенной символикой на любой вкус обошли все новостные агентства, и несколько дней спустя Зарифуллину и Коровину пришлось на совместной пресс-конференции отречься от этого мероприятия. Коровин свалил вину на конкурентов в Кремле, которые хотели провалить их проект, Зарифуллин задним числом спорил с ним. В интервью 2013 года на вопрос об этом эпизоде он ответил, что незадавшийся марш был осознанной попыткой кооптировать уличные националистические элементы в евразийство. «Чистой воды волюнтаризм Дугина, – сказал Зарифуллин о попытке присоединить ДПНИ. – Мы с легкостью могли не пускать его [Белова], но дело было не в том».