Чёрный стерх - [26]

- Не кричи так истошно, у меня от твоего крика моча скисает, сказал Лысый, а затем обратился к Аршаку: - Так, значит, бедный мальчик, ты все время носил эту ненужную безделушку в кармане и геройски принимал страдания? Потел, но выдать тайну злодеям не хотел? Гер-рой! Молодец! Но, извини, ошибочка вышла. Это - не то!

Удар был силен. Пройдя все круги предательства, Аршак хотел было умыть руки, но не успел и был предан раньше, что вдвойне обидно, на сей раз бездушным предметом. Тайна оказалась пшиком. Он вдруг ощутил себя маленьким обманутым мальчиком, которому вместо конфеты подсунули какашку в бумажке. Хотелось уткнуться в бабушкин передник и выплакать ей все обиды и печали. Но бабушки у него никогда не было, да и не плакал он вот уже лет десять.

- Не расстраивайся, иногда намерение важнее действия. Сейчас поднатужься и вспомни - не попадался тебе маленький кусок стекла? Небольшой такой, темный обломочек. Возможно, он в коробке или в металлической шкатулке из тяжелого металла.

- Нет, нет! - зарычал Кошкодав. - Стекло открыто, я чую, я знаю, я сразу почувствовал, как только его раскрыли!

- И я это знаю, торопливый ты мой. Вспомни, мальчик, куда делось стекло, оно ведь у вас дома было!

- Какое стекло?

- Очень важное. Единственный уцелевший осколок аэндорского зеркала. Ключ. Найдется зеркало - найдется и дверь. Тогда сможешь вернуться к себе. А так - останешься здесь.

- Не понял.

- Чего ты не понял?

- Стекло - там?

- Там, там!

- А я - здесь. Как же я вам найду стекло?

- Голубчик! - вскричал Лысый. - Тебе-то зачем напрягаться? Ты только вспомни, а уж остальное мы сами и в лучшем виде...

- Кто это вы?

- Ну, я, ты, он, она - какая разница!

Аршак задумался. Он чуть не вспомнил, куда уронил стеклышко, но тут же могучим усилием воли подавил мысль о нем. Досчитав в уме до семидесяти, он спросил:

- Вы ищете дверь, чтобы вторгнуться к нам и завоевать нас?

- Зачем вас завоевывать? - искренне удивился Лысый.

- Тогда зачем вам зеркало?

Лысый задумался. Пошевелил губами, прищурил глаза, нюхнул воздух.

- Была не была, - начал он. - Все скажу. Хочешь правду - получай правду. Если не подавишься, то переваришь. Вот тебе вся истина. Да, мы ищем осколок аэндорского зеркала. Что это такое - не спрашивай, объяснять сто лет придется, да и то еще не знаю, есть ли тот, кто объяснить сумеет. Скажем так: зеркало - дверь в миры реальные и воображаемые. Но не спрашивай, какой из миров реален! В этом вопросе нет смысла. Как кости лягут, так и выйдет! Ну, это к делу не относится. Мы должны пройти к вам. Все и навсегда. Частенько к вам наведываемся, но полное воплощение без зеркала невозможно. Завоевывать вас нет никакой нужды - что вы, что мы - никакой разницы! Но вы только по-настоящему впустите к себе, и мы превратим ваш мир в наш рай...

- Кто это вы? - с тупым упрямством повторил вопрос Аршак.

Кошкодав-Ракоед неприятно дернул щекой.

- Вот потеха, он все-таки вспоминает! - рассмеялся Лысый. - В одном из вариантов было очень смешно. Он сбросил на тебя, спящего, титановый лист и рассек пополам, аккурат по пояс. А потом трясся от ужаса и смотрел, как из одной твоей половины растут ноги, а из другой я! Кажется, он тогда обмочился. Хотя, нет, вру.

Аршак ничего не понял.

- Тот несчастный... С бритвой... говорил правду, - перестал смеяться Лысый. - здесь действительно никого нет, кроме него, - кивок в сторону Кошкодава, - и я - это он, и татуированная девочка - он, и отцы-основатели, и арфист на карнавале... В кого бы ты не плюнул - попадешь в него, хотя, предупреждаю, он очень не любит, когда на него плюют. Так вот - только на карнавале мы можем как бы порознь, а так - как бы по очереди. Вник, мизерабль?

- У вас, вас... Аршак поперхнулся. - Одно тело на всех?

- Ты меня систематически разочаровываешь! - огорчился Лысый. Пожалуй, не буду дарить тебе покрывала с четырьмя кисточками на уголках, а ведь собирался. Вульгарный саван - вот что пристало глупому мальчишке! Разве ты не видишь, сколько тут достойных тел, и все разные? Все организмы должны быть разными. Как раз наоборот - я один на все тулова, а когда воплощаюсь - то многообразен, хотя и един.

- Я ничего не понимаю, - жалобно сказал Аршак.

- И славненько, - подхватил Лысый. - И не надо. Быстро вспомни, где зеркало обронил, и домой, к дяде и тете.

- А дядя?! - закричал Аршак, ужасаясь догадке. - Дядя - тоже он?

- В какой-то мере, - осклабился Лысый. - Но самое интересное: ты тоже - он, хотя еще об этом не подозреваешь!

Аршак внимательно посмотрел на самодовольно крутящего ус Кошкодава-Ракоеда.

- Ладно, - сказал Аршак. - Если я помогу найти зеркало, если вы меня не обманете, если я вернусь... Но я же могу все рассказать о нас!

Кошкодав-Ракоед мелко хихикнул и принялся за второй ус. Лысый же скорбно развел руками.

- Однажды ты попытался учинить нечто подобное. Но взамен одного стекла ты получил другое, - с этими словами Лысый нагнулся и поднял с земли трубчатый обломок шприца. - Тебя нашли в парке. Санитары долго ругались, укладывая тебя в спецмашину, молодой жалел, а старый выказал свое неудовольствие, пожелав тебе, а также и тебе подобным, к коим причислил молодого санитара, скорее попередохнуть. Тебя с трудом откачали, и это, сам понимаешь, веры к твоим словам не прибавило. Впрочем, буду откровенным, дело тогда чуть не сладилось, но тебя опять подвела память. Как, кстати, и в нынешнем заходе. Немотивированные поступки...