Чёрный стерх - [23]

Аршак смотрел на суматошное веселье, и чем больше смотрел, тем тоскливее становилось у него на душе. Вскоре толпа казалась ему на одно знакомое усатое лицо.

Заиграли трубы, бухнули барабаны, толпа взялась за руки и бесконечной змеей пошла, скручиваясь и раскручиваясь, по площади, дружно выделывая коленца под нехитрый, но навязчивый мотив тарантеллы. Круги сходились и расходились, головы, словно нанизанные на четки, проплывали под балконом...

Музыка стала фальшивить, цепь распалась на фрагменты, танцоры устали. Некоторые вышли из круга и сидели, привалившись к пьедесталам юных отцов. Карнавал выдыхался.

Тихий гул, шедший сверху, нарастал. И вдруг высоко над площадью с ревом прошли один за другим боевые вертолеты - в зелено-коричневых камуфляжных пятнах, с гроздьями ракет на пилонах. Днище каждого вертолета украшала огромная, выведенная белой краской буква. "Т... А..." - начал читать Аршак, и сразу же получилось: "ТАНЦУЮТ ВСЕ!" Вертолет с восклицательным знаком шел чуть левее колонны. Над площадью он вильнул хвостом, развернулся и ушел обратно, скрывшись за башнями замка.

Призыв всколыхнул всех. Снова грянули трубы, арфист опрокинул инструмент и, превратив его в батут, закувыркался в воздухе, толпа задергалась... Карнавал возгорелся с новой силой.

Аршаку это стало надоедать. Он медленно пошел к двери, обернулся - Кошкодаву до него не было дела: ходульные разыгрывали в центре площади какой-то не очень понятный, но очень непристойный спектакль, и он, теребя усы, ел их глазами, бормоча: "Ай да я, ай да я!"

Набившие оскомину коридоры уже не казались таинственным лабиринтом. Переходы и лестницы чередовались, этажи различались цветом обоев. Вот он нашел ковровую комнату, затем быстро спустился на два этажа и несколько минут стоял перед разодранным проемом в нишу, откуда несся еле слышный скрип велосипедной цепи.

Войти туда он не решился. Постоял - и пошел дальше. А через несколько шагов побежал, забираясь все выше и выше. Этажей через пять в коридорах стали появляться окна, а затем и широкие двери. Они вели на опоясывающую замок баллюстраду. Голубой в черный горошек коридор вывел к переходу между башнями. На узкой площадке разгуливали голуби, у противоположной башни стоял вертолет.

ДРУГ

Аршак повернул обратно. А через несколько минут понял, что заблудился и запутался в последовательностях цвета и узора обоев.

Красный коридор вывел к зашторенному проему. Аршак дернул за толстую, всю в узлах веревку - штора с грохотом ушла вверх.

В пятой комнате перед телевизором сидел Миша и азартно стучал кулаком по колену.

Аршак бросился к нему и больно ударился о толстое стекло.

- Миша, Миша! - он забарабанил кулаком по прозрачной броне, но двоюродный брат не слышал. - Миша, выведи меня отсюда... прошептал Аршак и распластался по стеклу.

И тут Михаил поднялся с места, подошел к телевизору и протянул руку к выключателю. В тот же миг комната, телевизор, Михаил съежились, сошлись в яркую точку, а точка, померцав, угасла.

Аршак попятился от огромного слепого экрана телевизора. Медленно поползла вниз шторка. И он пошел, опустив голову...

Он устал, страшно хотелось пить... И тут послышался голос. За дверью кто-то негромко напевал.

Аршак подошел к двери, постучал и раскрыл, уверенный, что сейчас навстречу ему выйдет Кошкодав-Ракоед. Но он ошибся.

Помещение - большая ванная комната. У зеркала спиной к двери сидел человек и брился опасной бритвой.

Заметив движение в зеркале, бреющийся обернулся и, вздев бровь, отложил бритву.

- Так-так, - сказал выбритый незнакомец.

У него было странное лицо с темными полосами загара. Казалось, по этому лицу проехалась машина и оставила след шины. Незнакомец обтерся полотенцем, взял с полки над зеркалом большой флакон с одеколоном, брезгливо понюхал, зажмурил глаза, потом немного отлил в ладонь и прошелся по щекам и подбородку. Где-то Аршак его видел, но никак не мог вспомнить - где?

- Ты еще здесь? - удивился он Аршаку.

Аршак, ожидая неизбежного подвоха, молчал.

- Что, начался шабаш?

Догадавшись, что речь идет о карнавале, Аршак кивнул.

- Так, значит еще минут шестьдесят-семьдесят будут трястись. Танцуют все! А ты почему не танцуешь?

- Не хочу, - угрюмо ответил Аршак.

Услышав его голос, незнакомец вздрогнул, вскочил с места и, подбежав, внимательно посмотрел на него.

- Меня зовут Николай, - медленно и внятно произнес он. - А тебя как зовут? Назови свое имя.

Не отвечая, Аршак подошел к крану, прополоснул стакан и только напившись, сказал:

- Меня зовут Аршак.

Николай отшатнулся. Потом схватил Аршака за плечи, встряхнул.

- Как ты сюда попал? Где дверь? Бежим отсюда!

- Ничего я не знаю, - сердито огрызнулся Аршак, высвобождая плечо.

- Эх, и тебя заполучили! Вот невезение! Теперь этот хрен усатый нам устроит... Ты сказал ему, где дверь?

- Нет. Какая дверь? В Аэндор?

- Какой к черту Аэндор!? Он к нам прорывается, к нам, понимаешь, здесь всех сожрал, а теперь за нас возьмется. Наворочал тут, накрутил, а у самого только одно на уме - жрать, жрать, жрать...

Речь Николая стала бессвязной. Он говорил, брызгая слюной и дыша крепким запахом одеколона: