Черный список - [63]

* * *

С Овчинниковской набережной мы поехали в Черемушки, где была моя квартира, а оттуда — в аэропорт. Ребята из милиции провели меня на борт без досмотра, и в семь утра я уже снова был в воздухе.

Всю дорогу от Москвы до Черноморского побережья я проспал. Мне снился взрыв, в котором погибали мои близкие, и я изо всех сил старался проснуться, чтобы не переживать этот кошмар, но усталость была такой сильной, что я продолжал спать и видеть сны, один другого неприятнее. Разбудила меня стюардесса, когда почти все уже вышли из салона.

На улице я сразу увидел Сережу Лисицына, который крутил головой, высматривая меня.

— Как дела, участковый? — весело спросил я, подходя ближе.

— Пока все тихо, — улыбнулся Сережа, и я понял, что он рад моему возвращению.

— Девочки в порядке?

— Да, я утром к ним заезжал, перед тем как ехать вас встречать. Я вам новое жилье нашел на той же улице, чтоб поближе к ним. Ничего?

— Отлично, молодец, — похвалил я. — Сейчас я вернусь на старое место, а вечерком, как стемнеет, зайду к новым хозяевам, представлюсь.

Мы сели в машину и поехали на Первомайскую улицу изображать счастливое возвращение страстного любовника.

— Что-нибудь удалось узнать про наши путевки? — спросил я.

— Очень немногое. Видите ли, та туристическая фирма, название которой указано в ваших анкетах, у нас не зарегистрирована. Круиз на «Глазунове» организован туристической фирмой «Лада». За три дня до отплытия теплохода, в пятницу, кто-то заплатил бешеные бабки и выкупил две каюты из директорского фонда. Действовали, по всей вероятности, через директора круиза, иначе он хрен отдал бы свои «люксы». Но к этому директору на кривой козе не подъедешь, у него шикарный дом с вооруженной охраной, и какого-то вшивого участкового они и на метр к воротам не подпустили.

— Не уважают, стало быть, родную милицию, — зло усмехнулся я.

— А кто ж ее нынче уважает, Владислав Николаевич, — вздохнул Лисицын. — Об нас только ленивый ноги не вытер.

— Это точно. А знаешь, дружок, у вас в «управе» кто-то жопу рвет, чтобы спустить четыре трупа на тормозах. Мой паренек поинтересовался в министерстве сводками, и знаешь, что он там прочитал? В гостинице убита гражданка Доренко, прописанная в Москве. При попытке ограбления убита гражданка Довжук, прописанная в Московской области. Во время проведения массового мероприятия в толпе погиб гражданин Юшкевич, прописанный в Санкт-Петербурге. Во время купания в нетрезвом состоянии утонул гражданин Бабаян. Здорово, да? Такие сводки никому в глаза не бросятся. Тем более что в нашем министерстве сейчас вообще никому ни до чего дела нет. После Буденновска нашего министра сняли, за ним часть заместителей полетит, начнутся кадровые перестановки, так что всех волнует в основном это, а не какие-то там граждане и гражданки, которым не повезло умереть во время пребывания на курорте. А я-то, дурак, все удивлялся, почему по таким броским преступлениям до сих пор бригада не создана.

Моя хозяйка Вера Ильинична встретила меня как родного. Когда мы вчера уезжали, я сказал ей, что у Лили началась солнечная крапивница и ее нужно срочно отвезти в Москву, и пообещал вернуться как можно быстрее. При этом я делал страдальческое лицо и бросал выразительные взгляды в сторону Татьяны. Вера Ильинична понимающе кивала и даже пыталась мне подмигнуть, давая понять, что вполне одобряет наше «молодое дело».

— А девочки с Юрием Сергеевичем ушли на пляж, — посетовала она, отдавая мне ключ от комнаты. — Мы вас так скоро не ждали. Погода плохая, солнышка нет, но они все равно пошли. Сказали, морским воздухом дышать полезно.

— Ничего, — беззаботно ответил я, — я их там найду. Я знаю, где они обычно устраиваются.

Бросив сумку и переодевшись, я с бодрым и веселым видом отправился к морю. Пляж, несмотря на пасмурную ветреную погоду, вовсе не был таким пустынным, как я ожидал. Видно, приехавшие отдыхать курортники решили не ждать, пока погода исправится, раз уж потрачены деньги на то, чтобы сюда приехать. В конце концов, море — оно и есть море, а для профилактики простуды существуют давно испытанные народные средства в виде крепких спиртных напитков.

Свою компанию я нашел там, где и ожидал. Ирочка дремала, лежа на топчане и укрывшись курткой Мазаева, а Татьяна с Юрой играли в карты. Я издалека увидел знакомый нежно-сиреневый свитер Тани, ее забранные высоко на затылок белокурые волосы над полной почти не загорелой шеей и внезапно понял, как сильно влюблен в нее. Маргарита очень удивилась бы, узнав, что я способен на столь сильное чувство. Да я и сам удивлялся.

— Не смей обыгрывать мою даму, — сказал я, подходя к ним. — Моя месть будет страшной.

Таня выронила из рук карты и, вскочив с топчана, крепко обняла меня.

— Дима, — пробормотала она, уткнувшись лицом в мою шею, — Димочка. Ты вернулся.

Реакция Мазаева была более спокойной. Он, казалось, был ничуть не удивлен моим неожиданным появлением. Я оценил это по достоинству, ибо понял: он все время незаметно посматривал по сторонам, чтобы не быть застигнутым врасплох внезапной опасностью. Он давно уже заметил меня, но, не зная моих планов и намерений, решил раньше времени не поднимать шум. И чего его понесло в социологию? Ему бы самое место в уголовном розыске. Впрочем, с чего я решил, что он социолог? С его слов? Мысль о том, что Юра Мазаев — не тот, за кого себя выдает, мне в голову раньше не приходила. Может быть, напрасно? Стасов, ты утратил не только кураж, но и профессиональную осторожность. Тебе действительно пора на пенсию.