Черный список - [3]

Я не могла поспорить с ним, он был совершенно прав. Арлекин был законом совета вампиров в Европе в течение тысяч лет, но их настоящей работой было охранять их Темную Королеву. Половина из них разорвала отношения с советом вампиров и стала снова подчиняться Матери Всея Тьмы.

— Они думали, что огонь уничтожит ее, — сказал я.

— Ты бы предположила такое?

Я подумала об этом: — Нет.

— Что бы ты сделала?

— Я бы сама увешалась освященными предметами, еще больше освященных предметов разбросала на ее тело, чтобы ее дух не смог покинуть тело, отрезала бы голову, вырезала сердце, сожгла их по отдельности, а пепел от головы, сердца и туловища развеяла бы в трех различных проточных водах.

— Ты действительно думаешь, что она может вернуться, если поместишь пепел в ту же самую воду?

Я пожала плечами, — Она пережила сожжение своего тела и смогла отослать свой дух, чтобы завладеть телами других членов совета вампиров. Я бы не стала думать, что она чего-то не может.

— Таким образом, даже если мы найдем Морт д'Амур, Любовника Смерти и уничтожим его, она просто перейдет к другому носителю.

— Она может выжить как бесплотный дух, Эдуард, я не уверена, что она вообще может быть убита.

— Все умирает, Анита. Вселенная умрет, в конце концов.

— Я не собираюсь волноваться за то, что произойдет через пять миллиардов лет, Эдуард, вселенная может позаботиться о себе сама. Как мы можем им помешать убивать невинных вер-тигров, и более важный вопрос, как мы можем остановить ее?

— Ты некромант, я просто скромный убийца, — сказал он.

— Это означает, что ты тоже не знаешь.

— А почему твой бой-френд не знает? Жан-Клод Мастер города Сент-Луис, и те, кто остались от европейской структуры власти пытаются сделать его главой нового совета вампиров здесь в Штатах. Почему бы вампирам и всем другим оборотням, с которыми ты общаешься, не помочь тебе остановить это?

— Остальные…, кто-бы-то-ни-был охотятся на этих парней. Они начнут приезжать, как только узнают о телах, но они все равно отстают от нас, Эдуард. Мы были первыми на территории последних трех городов.

— Для сверхъестественных существ, которые должны бы были быть самыми великими шпионами и убийцами, от них нет ни хрена пользы.

— От нас толку не больше, — ответила я.

— Так вампиры не могут нам помочь. Мы копы, давай будем копами, — сказал он.

— Что это значит?

— Мы работаем на месте преступления. Это-место убийства. Это то место, где мы можем узнать новые подробности об этих ублюдках. Подробности, которые являются не легендами, а уликами, оставленными лишь несколько часов назад. Они помогут нам поймать их.

— Ты действительно веришь в это?

— Я должен верить в это, впрочем, как и ты.

Я глубоко вздохнула и сразу же пожалела об этом. Возник слабый, горький запах, потому что мы стояли близко к нижней части туловища. Смерть не опрятна и не симпатична, и не чиста, это — все сортирные запахи, так как ваше тело делает все, что оно может сделать, все сразу, в последний раз.

— Хорошо, — сказала я, присаживаясь на корточки и балансируя на носочках. Я заставила посмотреть себя на тело, действительно смотреть посмотреть на него.

— Эта часть тела отсечена аккуратно, очень мало порезов, очень эффектно.

— Так зачем рвать тело на куски?

— Потому что они хотели это сделать, и были достаточно сильны, чтобы сделать это, — сказала я.

— Ты знаешь что это не правда, попробуй еще раз. — Он стоял надо мной, и впервые за долгое время я почувствовала себя неопытным новичком, а он снова был наставником, рассказывая мне, как убить монстров. Он был одним из немногих людей на планете, которым я так позволяла к себе относиться.

— Они хотели, чтобы тела соответствовали другим телам, по крайней мере, внешне. Они надеялись, что полиция подумает, что это были те же самые убийцы.

— Но это не так, — сказал Эдуард.

— Первое тело и третье было растерзано. Они были буквально разорваны на части. Внутренние органы и кишки были повсюду. Это было похоже на неорганизованного убийцу с, возможно, организованным руководством партнера, или контролирующего его. Это все организовано. Он, или они убивали так, как им сказали, соответствуя первому убийству, но делали это не от души.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Это было хладнокровное убийство, как и второе. В двух других убийца наслаждался процессом.

Он тоже присел рядом с мной, — Мои убийства аккуратные и чистые, но мне нравиться моя работа.

— Ты наслаждаешься планированием, и тем, что ты быстрее, сильнее, просто лучше, чем тот, на кого ты охотишься, но тебе на самом деле нравиться убивать?

— Да, — ответил он, и он смотрел на тело когда говорил это. Я изучала его профиль. Я спросила его о том, что я никогда не спрашивала: — Что именно тебе нравиться в этом?

Он повернул на меня свои голубые глаза. В них исчез голубой цвет, остался только серый. Это никогда не было хорошим знаком, когда его глаза изменялись на этот холодный цвет зимнего неба.

— Мне нравится смотреть, как свет гаснет в их глазах, — сказал он, и его голос был столь же холодным и бесстрастным как его глаза.

Я встретила этот зимний пристальный взгляд и сказала: — Так вот почему тебе нравится убивать своими руками.