Черный снег - [24]

Услышав выстрелы, все "спецы", как по команде, развернулись в его сторону. Лица сосредоточены, оружие навскидку, как по команде "фас". Их командир махнул рукой, не обращайте, мол, внимания. Просто у господина из Управы – нервы. Как говорится, "вольно, занимайтесь!.."

Мимо них пронесли тело, бывшее совсем недавно капитаном Кравцом. Неожиданно для самого себя, Борис жестом остановил несущих и обратился к майору:

– Прикажите снять с крыши флаг.

Майор пожал плечами, но соответствующий приказ отдал. Через пять минут флаг был снят и вручён Борису. Он подошёл к лежащему на земле Кравцу и накрыл его тело этим флагом. Постоял с минуту и произнёс, ни к кому не обращаясь:

– Как мечтал, так и помер. Альенде, блинн!

Неизвестно, понял ли кто либо из присутствующих, что именно Борис имел ввиду, но "спецы" одобрительно угукнули, майор согласно кивнул и отдал накрытому "Отваге" честь. Потом махнул рукой подчинённым. Те снова подхватили Кравца и потащили к "крокодилу". У майора пискнула рация. Он перекинулся по ней парой фраз и обратился к Борису:

– Коллега, вас. Руководство.

Бориса передёрнуло от этого – "коллега". А с другой стороны, чем он, в общем-то, сейчас отличался от них? И нечего морду воротить! Назвался груздем полезай по самое "не хочу". Он принял у майора рацию и рявкнул в микрофон:

– На связи!

Из динамика "Кайры" раздался взволнованный голос:

– Борис Рудольфович? Полковник Воротилов!

– Ну?.. – буркнул Борис.

– Как всё прошло? Что у вас там? – пищал динамик голосом второго зама.

У Бориса от ненависти свело скулы. Он прохрипел в рацию, еле сдерживаясь, чтобы не послать Воротилова туда, куда тот заслуживает быть посланным:

– Как по маслу! "Олейна", знаете такое?

– Знаю, – пропищал динамик, – Причём тут "Олейна"?

– А помните, как в рекламе про залетевшую бабу? – Борис продолжил дурацким голосом, – "Интересно, что он скажет?" А он и говорит с идиотской улыбкой: "Надо же, ничего не пригорело!" А та дура в ответ: "Это "Олейна" тебе помогла!"

– А если посерьёзнее, майор?

– А посерьёзнее, – почти заорал Борис, вскипая, – Приезжайте сюда! Сами всё увидите!

– Не хамите, майор! – вякнул динамик неуверенно, – Вы можете хотя бы в общих чертах?..

– Запросто, – вздохнул Борис, – Кравец вместе со своим отрядом ликвидированы. С нашей стороны потерь (он вопросительно посмотрел на командира "спецов", тот в ответ молча замахал руками, как бы давая понять, что всё в порядке) нет, раненых, вроде бы, тоже нету. Остальное, я так понимаю, будет доложено мной в рапорте на имя начальника Управы…

– Маленькая поправка: полноформатный рапорт можете не писать, – сказала рация на этот раз голосом начальника дежурной части, – Полный рапорт подаст майор Храмцов, а вы… Ну, напишите примерно таким образом: мол, так и так, в составе группы спецназа я, такой-то, в качестве парламентёра, имел беседу с командиром отряда Кравцом. Беседа положительных результатов не дала. И, в принципе, всё. Ладно, что это я? Не мне вас учить рапорта писать.

– Вот именно, не вам и не меня, – язвительно сказал Борис в микрофон, Рапорта мы и сами писать умеем. Конец связи.

Щёлкнув выключателем рации, он вернул её майору, носившему, как выяснилось, гордую фамилию Храмцов. Тот принял рацию и сказал:

– Часть моего отряда останется тут. Остальные вернутся в Управу. Вас мы отправим сейчас, тут есть несколько заправленных машин. Уазик подойдёт?

Борис махнул рукой: всё равно, хоть на телеге, лишь бы подальше отсюда, от этого проклятого места, успевшего насквозь пропахнуть смертью. Смертью настоящей, не киношной… Где-то глубоко внутри он понимал, что здесь, на окраине города не просто был ликвидирован отряд "Капитана Отваги", тут, распятая под "спецовскими" пулями, осталась гнить какая-то часть его, Борисовой, души.

Ээх, что за пораженческие настроения! Взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать! Соловей, соловей, пташечка! Майор, мля, выпить нету? Ах, есть?! Так что же ты молчишь, сука?! А нам – пополам, мы и из рожка выпить могем!!! А закуси нет, так и хрен с ним, после первой не закусывают. Бойцы, вы на меня не смотрите, етттто у меня просто нервный срыв… Что?! Машина не заводится?! Да я ей щас! Под первую категорию…

– …по башне вдарила балвааааанка, сейчас рванёт бааяякомплект!..

"Спецы" запихали в машину орущего Бориса и с облегчением вздохнули, когда машина, увозящая пьяного майора из Управы, скрылась за поворотом. Последним, что они услышали из удалявшегося автомобиля:

– …а маладоогооо камандииира несли с прабитой галавой!..

5.

Выгружали Бориса из машины аж четверо, среди которых были начальник дежурной части и полковник Воротилов. Во время этого Борис то и дело пытался достать из кобуры "Стечкин", царапая рукой хлястик клапана, пока, наконец, начальник дежурки не отобрал у него пистолет и не взмолился:

– Господи, как нажрался! На кой чёрт его сюда привезли? Домой его, к дьяволу, домой! Воротилов, укоризненно глядя на Бориса, сказал:

– Я, конечно, понимаю, товарищ Златокольцев. Нервный срыв и всё такое… Но нельзя же так!..

Борис посмотрел на Воротилова и икнул:

– А можно – сначала пулю в плечо, потом в бок, а потом – контрольный в чайник? Можно? Молчите уж, ваше благородие!