Чёрный Скорпион - [9]

— И еще, — добавил Виктор Иванович. — Не знаю, правда, насколько это для вас реально выполнимо, но постарайтесь первое время после выписки поберечь свое здоровье. Нет-нет, ничего особенного — просто поменьше спиртного, поменьше курить, а также насчет излишеств иного рода, надеюсь, вы меня поняли?

Еще бы, чёрт побери, я его не понял! Конечно, я понял и тут же поклялся про себя, что ни пить, ни курить, ни посещать рестораны, а особенно проклятые летние приморские кафе не буду больше никогда в жизни.

И доктор Павлов ушел довольный.

Но знаете, когда вечером я случайно обнаружил, что у меня вдруг начали шевелиться указательные пальцы на ногах, да и некоторые иные части тела тоже, то подумал, что, возможно, не стоит так уж резко рвать со всеми пороками сразу. Во-первых, это тоже может принести вред здоровью — а ну как организм возьмет и не выдержит, оказавшись сразу безо всех своих вредных привычек? И второе, быть может, самое главное. Бросив одновременно пить, курить и так далее, я рискую остаться в полном одиночестве, лишиться определенного круга общения и проч. Я фыркнул — он бы еще посоветовал бросить ругаться матом!

Нет-нет, не подумайте только, что весь круг моего общения состоит исключительно из курильщиков, пьяниц, наркоманов, проституток и матерщинников. Я знаю и других людей. А вообще-то, в каждом из нас всего должно быть в меру — и тогда все будет прекрасно.

Ладно, пора подводить предварительные итоги.

Подвожу.

В некое жаркое лето я прилетаю в некий южный город в гости к другу.

Естественно, помимо всего прочего я рассчитываю искупаться в море, а также познакомиться с девушками — короче, развлечься.

В море я купаюсь; пока, правда, всего один раз, зато с последствиями. И с девушкой знакомлюсь — результат вам известен.

Ну что ж, развлечения мои начались. Как-то они закончатся?

Глава пятая

Ура, меня наконец выписали! Однако выписали не на четвертый день, как обещал доктор Павлов, а только на пятый, и подозреваю, что могли бы продержать в больнице и дольше, ежели бы высоконравственный Виктор Иванович, зайдя как-то неожиданно в палату, не обнаружил мою слабую еще левую руку на попке зеленоокой медсестры как раз в тот важный момент, когда она вводила иглу от капельницы в вену руки моей правой.

Но сестра была ни при чем. Дело в том, что преисполненная служебного долга и очень ответственная и аккуратная девушка боялась, видимо, воткнуть мне как-нибудь не так, а я этим гнусно воспользовался. Советую, между прочим, взять на заметку выздоравливающим: в миг совершения процедур, особливо связанных с "кровопролитием", большинство медсестер фактически можно брать голыми руками и в прямом смысле и в переносном, особенно — молодых и начинающих. Моя, судя по всему, была из таких — вот я и взял. И, кстати, уже не в первый раз, хотя она иногда и ругалась. Однако сегодня в первый раз в самый разгар этого моего кощунства в палату заглянул доктор Павлов.

И вот он — заглянул, а я вылетел.

Из больницы.

Ну что ж, видимо, у врачей свои взгляды на роль и место младшего медицинского персонала в больничном биоценозе, и это очень недальновидно; на мой же, пусть, быть может, и не слишком просвещенный взгляд, в подобных гуманных учреждениях должно врачевать не только тело, а и изнуренную душу пациента. И в данном контексте попка Аллы (не помню, говорил или нет, что ее звали Аллой), возможно, принесла моей измученной уколами и массажем душе куда больше пользы, нежели сами уколы и массаж, которые грубо лечат одно лишь тело.

Но, повторяю, у врачей позиция тут иная, нежели у больных. (Кстати, вовсе не исключаю, что у доктора Павлова имелись и свои, сугубо личные виды на Аллину попку.) В общем, что бы там ни было, а не прошло и двух часов, как я вылетел из больницы. То есть — выписался.

Я переоделся в собственную одежду, сдал казенную пижаму в цветочек и тапочки и, сердечно попрощавшись с Аллой и сдержанно с Виктором Ивановичем, поблагодарив, впрочем, совершенно искренне его за все, что он для меня сделал, вышел на улицу. Солнечную и яркую южную улицу под ослепительно-синим небом.

Поскольку перед тем как выпроводить, меня все-таки покормили обедом, я был сейчас сыт и доволен. И знаете, что в первую очередь сделал? Отправился купаться. Куда? Да в то самое место, откель меня привезли в больницу.

Может, кому-то такой поступок покажется странным, а кому-то и вообще идиотским, однако я разыскал именно тот пляж и купался там до посинения, а потом битых два часа проторчал в той самой забегаловке. Увы, ни Анастасию, ни ее приятелей не встретил, хотя если честно…

Если честно, особенно хотелось потолковать с той милой девушкой (или женщиной), из всего облика которой я запомнил только длинные ноги и короткое платье. Снова увы и ах: длинных ног вокруг хватало с избытком, однако знакомого платья как назло не было. Может, рабочий день у этой веселой компании закончился еще до моего появления на пляже, а может, сегодня они вообще трудились в другом месте.

Ну что ж, хватит гулять, пора искать Серёгу. Расспросив местных, я сориентировался в пространстве. Во времени сориентировался, поднеся к глазам руку с часами. Чёрт, но как же это все-таки здорово — взять и поднести руку с часами к глазам. А потом отнести. А потом сделать шаг, да другой, да третий! Ей-богу, жизнь мне казалась сейчас гораздо более прекрасной и удивительной, чем до "паралича". Действительно, "всё познается в сравнении" — не пустая фраза, а совсем даже наоборот.