Черный роман - [3]
И можно ли не признать, что американское общество создало свой специфический «американский» стиль, утвердило свой, личный почерк в грязной сфере преступления? Общество, которое сочло необходимым обеспечить себе жизненную территорию путем жесточайшего и ненужного истребления индейцев, превратило геноцид в основу своей завоевательной политики.
Американская буржуазия создала также свой стиль преступлений, направленных против отдельной личности. Эта страна ускоренной индустриализации еще в 20-е годы нашего века сумела создать промышленные формы преступления. Гангстеризм как сочетание экономической деятельности с кровавым террором возник именно в США и, как свидетельствуют многочисленные факты, продолжает процветать, организованный в своеобразные преступные тресты, именуемые «Cosa nostra» («Наше дело»), «Корпорация убийств», «Синдикат преступлений» и т. д.
Страна «неограниченных возможностей», где все делается с размахом, отличается невиданным размахом и в области насилия. Самые ужасные преступления века совершены именно здесь, и, не слишком углубляясь в историю, можно сразу же вспомнить лишь некоторые из них. В 1946 году восемнадцатилетний Уильям Хиренс застрелил семь человек. В 1948 году двое других юношей также совершили семь убийств. На следующий год какой-то только что демобилизованный солдат принялся расстреливать толпу и убил тринадцать человек. В 1956 году в штате Коннектикут два юных преступника ради ничтожной добычи убили семь человек. В 1958 году девятнадцатилетний Чарльз Старкуетер и его пятнадцатилетняя подружка убили одиннадцать человек. В 1959 году Перри Смит и Дик Хикок уничтожили целую семью — отца, мать, сына и дочь.[2] В 1965 году Ричард Спетч убил в Чикаго восемь санитарок, а Чарльз Уитмен в Остине убил двенадцать человек. В 1969 году банда Мэнсона совершила известное кровавое нападение на виллу Шарон Тейт, зверски зарезав беременную киноактрису и ее гостей.
Американская буржуазная цивилизация создала свой самобытный стиль и в области политических преступлений. Господствующий класс не только расправляется со своими противниками, но, подобно мифическому Хроносу, пожирает собственных детей. Линдон Джонсон в одном из своих выступлений отмечал, что начиная с 1865 года каждый третий президент США подвергался покушениям, а каждый пятый был убит. Как показывают свидетельства видных американских юристов, журналистов и общественных деятелей, все эти преступления совершались с ведома и при участии высших полицейских властей. Не случайно, что все попытки расследовать эти политические убийства никогда не приводили ни к чему большему, чем поимка непосредственных исполнителей, и ни разу не открыли истинных инициаторов и организаторов покушения. Многочисленные уголовные аферы самого крупного масштаба, зарегистрированные начиная с 20-х годов, неизменно показывают, как это нередко признает и сама американская печать, что между гангстерами и полицейскими, гангстерами и бизнесменами, гангстерами и буржуазными политиками существуют тесные связи и прямое сотрудничество.
Но американский стиль насилия не менее отвратителен, даже когда он и не проявляется в столь крайних формах физического уничтожения. Следствия по так называемой «антиамериканской деятельности», многообразные проявления маккартизма, расизма и т. д. — все это такие же преступные акты господствующей верхушки, направленные против угнетенного большинства. И все это, как нам кажется, достаточно ясно показывает, в ем корни преступности — в «порочной» ли сущности человеческой природы или в порочности самого буржуазного строя, деформирующего эту человеческую природу.
Именно чудовищный рост преступности в буржуазном мире привел в литературе к выделению в самостоятельный жанр произведений, отражающих тему преступления. Можно было бы подумать, что возникновение этого жанра представляет собой инстинктивный акт самозащиты: художники исследуют это мрачное явление, чтобы найти пути и средства его преодоления. Можно было бы также с не меньшим основанием считать, что возникновение такого рода литературы представляет собой чисто коммерческое стремление использовать все растущий интерес публики к этой злободневнейшей теме. Мы могли бы, наконец, решить, что преступное общество сознательно способствует развитию жанра, в произведениях которого преступник является главным, а часто и положительным героем.
Каждое из этих предположений справедливо в том или ином отношении, но ни одно из них не раскрывает всей сущности этой литературной продукции, более сложной и противоречивой. В ней отражены, хотя и в своеобразном преломлении, почти все идейно-художественные тенденции «большой» современной литературы Запада. Именно это вызывает необходимость конкретного и объективного исследования творческих явлений в этой области, очень часто оцениваемых слишком поспешно и в целом поверхностно.
Можно, разумеется, задать вопрос, а стоит ли вообще терять время на изучение подобной литературы, которая, по крайней мере на первый взгляд, представляется не слишком чистой и, как утверждает традиционная точка зрения, не содержит никаких идейных и художественных достоинств. Но, даже не вдаваясь пока в анализ этой точки зрения, мы могли бы ответить тоже вопросом. Разве задачи идеологической борьбы требуют от нас, чтобы мы изучали только те произведения буржуазной культуры, которые содержат бесспорные идейные и художественные достоинства?
Учитель истории из Парижа, страстный любитель искусства, приезжает в Венецию побродить по музеям, но неожиданно влюбляется в незнакомую девушку, и экскурсии по музеям отходят на второй план. У него сложилось впечатление о девушке как об особе из «высшего общества». Но можно ли доверять первому впечатлению, если имеешь дело с незнакомым человеком?
Герой шпионского сериала Б. Райнова Эмиль Боев сродни британскому агенту 007 из боевика Яна Флеминга. Болгарскому Джеймсу Бонду приходится внедрять в организацию, занимающуюся контрабандой наркотиков, искать секретные документы, разоблачать торговцев оружием.
Кто бы мог подумать, что солидная западная фирма «Зодиак» на самом деле является прикрытием для центра шпионажа за странами Восточной Европы? Но у болгарской госбезопасности сомнений нет — сначала сотрудник этой фирмы Карло Моранди пытается возобновить контакты с завербованным американцами еще до социализма болгарским гражданином, а потом в Италии убивают болгарского разведчика Любо по прозвищу «Дьявол», которому было поручено расследовать деятельность Моранди. Теперь расследование продолжает Эмиль Боев, на глазах у которого и был убит его друг Любо.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Во время своего визита в Болгарию англичанин Джон Райт заинтересовал своей персоной болгарскую госбезопасность. Заинтересовал тем, что попытался установить контакт с некоторыми местными гражданами, передавая привет от студента-перебежчика Михаила Милева. Граждане оказались сознательными и на провокацию не поддались. Райт вернулся в Англию, но у него на хвосте уже висели два болгарских разведчика — Борислав и Эмиль Боев. Наблюдение в Лондоне за Райтом плодов почти не принесло, а когда Борислав, который в основном и «вел» Райта, попытался привлечь к себе внимание, то чуть было не нарвался на пулю.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Нобелевская лекция лауреата 1998 года, португальского писателя Жозе Сарамаго.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.