Черный риелтор, или Квадратные метры жулья - [59]

— А как мы с бабушкой жить-то будем? Там же с голоду подохнуть можно, — заволновалась Алина. — Я не хочу туда ехать…

— Не волнуйся, голодать ты больше не будешь. Уж этот вопрос я решить в состоянии, — успокоил Аркадий.

— А если она меня снова к матери привезет? Я убегу оттуда, ей-богу убегу! Лучше по вокзалам скитаться да побираться, чем там у них жить.

— Ты, девчонка, не дури. Никаких вокзалов чтобы в голове даже и не было! Ходи лучше в школу и жди, когда повзрослеешь.

— А что будет, когда я повзрослею?

— Тогда ты станешь умной и красивой и выйдешь замуж за хорошего и непьющего человека.

На какое-то время девочка успокоилась, а потом задала довольно неожиданный вопрос.

— Дядя, а вы кто моим родителям будете? — пыталась расставить все по местам Алина.

— До сегодняшнего дня я был просто их знакомым, а теперь я вычеркнул этих людей из списка своих знакомых. Теперь они мне никто. — Аркадий дал газу, чтобы успеть проскочить на желтый сигнал светофора. Когда машина миновала очередной перекресток, Аркадий включил радиоволну и задумался: «А ведь прав Митька! Надо завязывать с этими делами. Денег я уже предостаточно заколотил, на гостиницу в Германии или во Франции хватит с избытком. Должно хватить… И все изменится… Надо завязывать! Пора. Вот только попытаюсь последнее дельце провернуть с Машей, и все. Уж больно сумма интересная вырисовывается после продажи ее квартиры, чтобы отказываться. Да и помех, кроме старой бабки, не предвидится. Но этот вопрос я решу. Я уболтаю их всех. А как деньги получу, сразу продаю джип и все — валю за бугор. Валю ко всем чертям! Прав Митька. Пора завязывать! Давно пора».

Глава 6 «Моего заявления там не будет!»

Когда в дверь кабинета постучали, Егоров заваривал себе чай из пакетика.

— Войдите.

На пороге появилась Марина. Вид у нее был удрученный, но действовала она весьма решительно и целеустремленно.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич.

— Здравствуй, Мариночка, — расплылся в улыбке следователь и засуетился, — проходи, присаживайся. Чаю или кофе хочешь?

— Я пришла по делу, — отрицательно мотнув головой, заявила девушка и села на стул для посетителей.

— Ну хорошо. Тогда рассказывай, что у тебя за дело, — предложил Александр Сергеевич, устраиваясь за своим столом с чашкой в руках.

Марина потупила взгляд и чеканно проговорила:

— Я пришла, чтобы забрать свое заявление.

— Не понял? — сдвинул брови следователь.

— Я хочу забрать заявление, которое писала на Володю.

— Как забрать? — не поверил своим ушам Егоров.

— Просто взять да забрать.

Марина подняла глаза и посмотрела прямо на Александра Сергеевича. Он сидел оторопевший и нервно постукивал костяшками обеих рук по крышке стола. Между ними стояла чашка с чаем, над которой клубился невесомый душистый парок. Из коридора доносились приглушенные голоса посетителей и тяжелые шаги служителей порядка. Где-то за окном шумел городской транспорт, на оголенных ветках бесилось оголтелое воронье. С тяжким вздохом Егоров подошел к сейфу, звякнул ключом и открыл тяжелую дверцу. Затем вернулся к столу с увесистым делом «черного мак-мачо», положил перед собой и принялся ожесточенно листать.

— Вы только не подумайте, что меня кто-то заставляет это сделать, — на всякий случай решила пояснить Марина.

— Хорошо. Ну а ты знаешь, что не можешь теперь просто так взять да забрать свое заявление? Ведь по нему уже возбуждено уголовное дело, — изменил интонацию следователь; он как раз наткнулся на Маринино заявление.

— Как это не могу? — удивилась она.

— Очень просто. Здесь, — и Егоров ткнул пальцем в лист, — твоей рукой написано, что некий Владимир Арнольдович Редлих обманным путем вошел в доверие и впоследствии похитил у тебя значительную сумму денег, полученную за проданную квартиру! Не так ли?

— Я ошиблась, — тихо произнесла Марина.

— Что значит — ошиблась?! — взорвался Александр Сергеевич. — Как это понять?

— Ну так, взяла да ошиблась. Не воровал он у меня этих денег.

— Что? — чуть не подавился Егоров и снова спросил: — Что ты сказала?

— То и сказала. Не воровал, и все.

— А кто же тогда их своровал? — привстал следователь.

— Никто. Нашла я их вчера вечером. Они за диван тогда завалились, а я подумала на Володю. Вот и получается, что он невиновен.

— Та-ак… — многозначительно протянул Александр Сергеевич и плюхнулся назад в кресло. — А кто же тебя тогда в такси усыпил? Тоже не он?

— Нет, не он. Я сама задремала и не заметила, как оказалась дома. Наверное, провал в памяти. Вы же знаете, что я в дурдоме лежала, а туда просто так не попадают. Вот и получается — наговорила я на невинного человека попусту.

— Хорошо, — скрипнул зубами следователь и резко вырвал из папки показания Марины, — забирай свое заявление и иди отсюда на все четыре стороны.

— Ну зачем вы так, Александр Сергеевич?

— Зачем? И ты еще спрашиваешь, зачем я так? Да затем, что ты окончательно потеряла голову! Неужто тебе не ясно, что своим поступком ты развязываешь руки преступнику? Хотя, впрочем, оттого, что ты заберешь свое заявление, ничего не изменится.

— Почему? — удивилась Марина и сжала в кулачке лямку от своей сумочки.

— Да потому, что на него уже несколько других людей написали, и когда его поймают, то обязательно будут судить.