Черный путь - [12]

Когда корабль прибыл в порт, капитан лично проследил, чтобы эльфов перевели в большую клеть и тщательно приковали, после чего убедился, что клеть затянута непрозрачной тканью достаточно плотно и снаружи не видно, что находится внутри, а затем ушел, предварительно приказав доставить добычу по какому-то адресу через четыре часа. И теперь клеть, мерно покачиваясь, везла Хранительницу в какую-то новую часть ее жизни, о которой пока что девушке думать было немного страшно. А с другой стороны… Пусть только снимут с нее этот проклятый ошейник, тогда-то она покажет всем, что бывает с теми, кто смеет вставать на пути Черной Ведьмы!

Наконец телега остановилась. Возница спрыгнул с козел и постучал в ворота. Не с той стороны, к которой несколько часов назад подошел Крайнат вар Дарнас, а с так называемой «рабочей», куда подъезжали подводы с продуктами и всяческими необходимыми вещами, а также – с новыми поставками рабов.

Последовал короткий разговор с охранником – в отличие от парадного входа, здесь дежурили живые маги, – после которого ворота распахнулись, и телега с клетью въехала на задний двор Дома невольников. Клетка немного постояла спокойно, потом ее подняли и куда-то плавно понесли. Через несколько минут ощутимо тряхнуло, и кто-то сорвал затягивающую решетки ткань.

– Выводите их по одному! Сперва женщин, – раздался чей-то спокойный, почти доброжелательный голос.

Марийа почувствовала, как ее тела что-то коснулось – и в следующее мгновение поняла, что полностью парализована и не может пошевелиться. Щелкнули, расстегиваясь, ручные и ножные кандалы, тело ведьмы вдруг стало безвольным, как тряпка. Ее перенесли на холодный стол, там вновь приковали. Потом те же операции проделали с Тирэн’лай и еще одной эльфой, потом настал черед мужчин. Через десять минут все пленники были растянуты цепями на одинаковых металлических столах.

И только тогда Марийе почему-то стало по-настоящему страшно.

– Господин вар Айренал, позволите задать один вопрос? Он не то чтобы очень важный, просто мучает меня уже давно, – проговорил Крайнат, с некоторым отвращением разглядывая прикованную к специальному станку эльфу, над которой возились двое работников.

– Спрашивайте, друг мой. – Владелец Дома невольников пребывал в приподнятом настроении – он наконец-то получил то, за чем так давно охотился, и в придачу – прекрасную партию рабов – темных эльфов, которые так высоко ценились в столице. – И, кстати, называйте меня просто по имени – к чему нам лишний официоз?

– Как скажете, Саллан, – вежливо улыбнулся вар Дарнас, скрывая за этой вежливостью глубочайшее омерзение к собеседнику. – Скажите, зачем эта… двойственность в отношении к рабам? Там, наверху, все красиво и картинно, отдельные комнатки и мягкие кровати, неплохо кормят и есть возможность погулять в саду… а здесь – пытки и издевательства. Ладно, я понимаю ритуал магического клеймения или наказание строптивых рабов. Но зачем, например, эти жуткие приспособления для… гм… осмотра женщин? Помимо всего прочего, это еще и незаконно. Излишние издевательства над невольниками запрещены.

Вар Айренал рассмеялся.

– Сразу видно, друг мой, что вы далеки от науки, именуемой психология. И, увы, никогда не станете чем-то большим, чем капитаном охотничьей галеры, пусть даже и лицензированным. Дело в отношении. Понимаете ли, до меня Дом невольников принадлежал другому магу, который придерживался известной мягкости по отношению к товару. И что получалось? Наглые, непослушные, а то и попросту никуда не годные рабы! Тварь должна знать свое место, друг мой, а место ее – у ног хозяина, и никак иначе. Я все надеюсь добиться запрета на размножение рабов, за исключением особых случаев. Так вот, если твари позволять слишком многое – она, чего доброго, возомнит себя равной Магу! А этого допускать нельзя. То, что вы сейчас видите, называется первичной обработкой. Посмотрите, вон стоит человек в синей форме, который распоряжается, что и с кем сделать. Он, если можно так сказать, главный в этом месте. Маг, специализирующийся на эмпато-телепатии. Редкий экземпляр, надо сказать… На самом деле, давно хочу сделать так, чтобы эту школу запретили – слишком уж никчемными являются ее выпускники. Они, видите ли, не желают иметь рабов, например, и даже пытаются добиться искоренения рабства – видите ли, рабам тоже больно! Да какая разница, каково рабам? Они же твари, предназначенные для того, чтобы делать нашу с вами, мой дорогой друг, жизнь ярче и проще! Так вот, этот маг – он довольно редкий экземпляр. Садист и мазохист одновременно. Ему очень нравится и причинять, и испытывать боль. Но парню не повезло – редкий генетический сбой, очень восприимчив к физической боли и даже от простого удара хлыстом теряет сознание. А тут ему хорошо – он обрабатывает рабов, удовлетворяя свои потребности садиста, и тут же ощущает все, что ощущают они, тем самым удовлетворяя свои потребности мазохиста…

Крайнат почувствовал, что его начинает тошнить. Саллан с таким удовольствием рассказывал все это, что сразу становилось ясно – маг и сам садист, и наивысшее наслаждение для него – замучить кого-нибудь до полусмерти.