Черный порошок мастера Ху - [86]

— Какое злодейство! Надеюсь, виновного скоро схватят и подвергнут самым страшным пыткам. Простое удушение было бы слишком мягким наказанием за такое преступление!

Скопец украдкой покосился на сундуки, что все еще громоздились в углу зала.

— Подумать только: ведь еще совсем недавно по требованию мандарина я доставил ему документы о торговых сделках, что прошли через наш порт. Интересно, успел он просмотреть их до этого трагического происшествия?

Раскрыв рот в неудержимой зевоте, стряпчий замотал головой.

— Не думаю, что у него нашлось время для просмотра этой кучи — это со всеми-то похищениями и убийствами, которыми он занимался в последние дни, да еще с этой поездкой в Китай! А теперь и вообще, учитывая то ужасное состояние, в котором он оказался, боюсь, он не скоро займется этим захватывающим чтением.

— Да уж, как видно, эти бумажки — в общем-то, ничего собой не представляющие — ему сейчас совершенно без надобности, — согласился с ним скопец, с трудом скрывая ликование.

Удача явно улыбалась господину Доброхоту. Мандарин надолго вышел из игры — а может, и вовсе находился при смерти, — а это значило, что сам он был вне опасности и мог снова безнаказанно заниматься своими делишками. Все складывалось гораздо лучше, чем он рассчитывал! Почувствовав себя заново родившимся, он глубоко вздохнул и поспешил расстаться со стряпчим, который тем временем вновь впал в подозрительную неподвижность.

С сияющим от счастья лицом, довольно выпятив грудь, чуть подпрыгивающей походкой он направился к выходу, как вдруг столкнулся лицом к лицу с начальником полиции в парадном одеянии. Судя по сапогам, тот намеревался отправиться куда-то верхом. За его спиной стражники с воинственным видом шли к конюшням, и их мечи сверкали в утреннем свете.

— Господин Ки! — с тревогой в голосе воскликнул скопец. — Я только что узнал об ужасном нападении, которому подвергся наш судья! Я все еще дрожу от негодования и всем сердцем надеюсь, что мандарин Тан в самом скором времени оправится от нанесенных ему ран.

Начальник полиции с удивлением воззрился на человека с лицом ящерицы, однако его изумление быстро сменилось радушием.

— Господин Доброхот! Какая удача, что вы оказались сегодня с нами! Как это любезно с вашей стороны, что вы потрудились прийти сюда!

Смутившись, скопец поспешно пояснил:

— Да я, вообще-то, уже закончил дело, ради которого пришел, и уже ухожу. Не забудьте, пожалуйста, передать нашему судье мои пожелания скорейшего выздоровления.

Он постарался улизнуть как можно естественней, но начальник полиции отошел чуть в сторону и, двусмысленно улыбаясь, преградил ему путь.

— Разве вы уже уходите? — учтиво спросил он.

— Да-да. Конечно, я был бы рад еще побеседовать с вами об этой ужасающей новости, но у меня назначены крайне важные встречи в порту. Так что не буду отрывать вас от дел, господин Ки.

И скопец хотел было уйти, но начальник полиции удержал его за рукав.

— Погодите, мы тут собрались закупить кое-что для нашего правосудия, и мне хотелось бы услышать ваше мнение. Вы, как специалист, несомненно могли бы просветить меня на этот счет.

Озадаченный этой просьбой скопец удивленно поднял брови, а начальник полиции тем временем продолжал:

— Видите ли, вооружение наших стражников устарело, настала пора снарядить их должным образом. Ведь вы же понимаете: со старым оружием они перестанут пользоваться уважением среди закоренелых преступников. Поэтому городская управа и выделила на это дело кругленькую сумму.

— Но я не понимаю… — начал было скопец, окончательно сбитый с толку болтовней господина Ки.

— Речь как раз идет о закупке в Китае нескольких сотен тесаков и боевых кинжалов, не говоря уже о солидном количестве топоров и мечей.

От такого оскорбления потрясенного скопца пробрала дрожь. Этот начальник полиции совсем забыл о приличиях! Ему что, неведомо, что при кастратах нельзя упоминать о режущих предметах? Да как он смеет зачитывать перед ним свой мерзкий список, да еще с таким благостным видом?!

— Грустно признаться, — продолжал как ни в чем не бывало господин Ки, — но вы и представить себе не можете, сколько на свете злоумышленников, которых не мешало бы приласкать этими замечательными орудиями. Иногда они держатся так нагло, что моим стражникам просто ничего не остается, как произвести над ними пару-тройку операций, внося довольно-таки смелые коррективы в их анатомию. После этого они быстренько сознаются в содеянном, можете мне поверить! Холодной сталью да по голому-то телу! А?! Лучшего способа причинить боль еще никто не придумал! Кровь так и хлещет! Тут кто угодно возьмется за ум!

— А что…

— Вам, наверное, интересно узнать, зачем нам топоры? Так представьте себе, ими прекрасно можно рубить головы тем, чья вина уже доказана. Топоры, что у нас есть, уже порядком заржавели и притупились. Во время последней казни палачу только на третий раз удалось отрубить преступнику голову — просто позор для нашего правосудия!

Господин Доброхот, бледный как смерть, почувствовал, как внутри у него все опустилось. Начальник полиции явно забывается. На что это он намекает? Растерянный и глубоко обеспокоенный скопец решил как можно скорее покончить с этим неприятным разговором.