Черный передел. Книга 2 - [122]

Почти двое суток «патрулировали» они улицы, обыскивали «подозрительных», весело отбирали у них «излишки» денег и золотишко.

Для «понта» побывали и в управлении внутренних дел: мол, смотрите, как мы несем за вас службу, но тамошнее начальство отмахнулось от них как черт от ладана.

– Эхма, вот и наступил настоящий коммунизм, не жизнь, а малина! – напарник и подельщик Игоря, бандит по кличке Шуля, бросил в рот виноградину. – Тепло, светло, и мухи не кусают. И срок идет.

Они сидели на перевернутых ящиках из-под макарон, в тенечке центрального базара, с видом блюстителей порядка оглядывали «хозяйство», с удовольствием исполняли обязанности сбежавших милиционеров. Даже самим не верилось, что такое может случиться: ели от пуза виноград, помидоры, сливы, пили вино, ощупывали карманы, набитые деньгами. Оказывается, правду твердили замполиты: при коммунизме всем будет превосходно: хочешь – работай, хочешь – в чайхане сиди. А им, стражам порядка, вообще лафа: подходишь к любому торговцу, ничего не говоря, берешь с рядов все что попадет на глаза. Денег ни с кого не требовали, боялись, что «пришьют» себе новые статьи. Карабины в руках, бритые головы, бледные лица, лагерная роба, особая манера говорить и даже двигаться действовали на продавцов и покупателей лучше любых документов и милицейской формы.

Радио в городе не работало, газеты не выходили, никто из «осчастливленных» зеков долго не знал, что происходит в далекой Москве.

– Во, дожили, – продолжал философствовать Шуля, – никому мы нынче не потребны, может, разбежимся по хатам, а? «Пушки» сдадим в милицию, расписки возьмем.

– А они тебя там за шкирку и в кутузку. Без оружия мы пустышки. – Игорь тоже вынашивал идею о побеге, о громких делах; теплилась мыслишка добраться до родного дома, хоть одним глазком взглянуть на маму Зину, на родичей. Но… приезжать нужно всегда королем, с большим кушем, а не так, нищим…

В Грозном было совсем не грозно. Пыльно, пустынно. Люди затаились в ожидании каких-то более страшных событий. Поговаривали, будто нападут на Чечню все народы Кавказа. Магазины закрывались к полудню, после двух часов на улицах можно было встретить только военных да милиционеров. Ночью некие злоумышленники взорвали памятник Шамилю. По слухам, это были русские. И на следующий день начались перестрелки между чеченцами, ингушами и военными. Понять, кто прав, кто виноват, было невозможно.

Игорь и Шуля мгновенно оценили обстановку и дружно решили «мотать удочки». Правда, никак не могли сговориться, куда навострить лыжи.

– Салам алейкум! – неожиданно сказал кто-то над их головами. Шуля сразу же схватился за карабин. Игорь снизу вверх глянул на незнакомца. Перед ним стоял почтенный аксакал с реденькой седой бороденкой, в бешмете и папахе. Игорь медленно поднялся, прикидывая, зачем они понадобились старцу. На всякий случай сказал:

– Привет, дедуля! Что скажешь?

– Моя хочет твоей деньги давать, много деньги.

– Понятно! – Игорь попристальней вгляделся в аксакала и понял нечто большее, ибо во время войны в Афганистане приспособился к местным жителям, когда они говорят одно, а думают другое. И тут его осенило. Он сказал аксакалу по-афгански, не надеясь, что старик его поймет. Однако старик буквально остолбенел, заслышав знакомую речь. Видимо, чеченцы и афганцы имели в языке много общего. Аксакал тут же пригласил друзей к себе в «саклю», которая оказалась настоящим дворцом, с садом, с арыком. Вечером Шуля и Игорь уже вовсю пировали в кругу новых знакомых, которые относились к ним с большим уважением. Вскоре Шуля и Игорь убедились в том, что гостеприимные хозяева вполне осознают, с кем имеют дело, ибо в городе уже разнесся слух, что заключенные окрестного лагеря вышли за ограду с позволения властей, чтобы сохранить порядок. Это было смешно и наивно, но горожане поверили в это, видя полное бездействие милиции.

Вскоре Игорю и его приятелю все стало ясно как Божий день. Случилась традиционная для этих мест печальная история. Жили в городе две почтенные «семьи» – ингуши и чеченцы, занимались они грязными делами, о которых распространяться никто не желал. Однажды некто Джохар во время яростной драки ударил ножом ингуша и убил его. Как здесь положено, старшие братья погибшего поклялись жестоко отомстить за гибель любимого брата. Наметили жертву – главу клана, пожилого, уважаемого соседями аксакала по имени Руслан-ака. По рассказам, Руслан целые дни проводил в чайхане, принимал гонцов, давал советы, собирал приносимую дань. И настал час почтенного Руслана. Он был убит пятью выстрелами в упор прямо на пороге чайханы. Народу, как водится, в этот час в питейном заведении было много, но никто убийц «не приметил». Теперь, как нетрудно было догадаться Игорю Русичу, настала очередь братьев Джохара. Для сей цели и присмотрели их дальновидные чеченцы.

Подождав, когда Шуля набрался чачи и крепко заснул, один из старейшин отозвал Игоря в сторонку, чтобы остальные не слышали их разговора, и тихо предложил:

– Слушай, дорогой, лицо у тебя с кунаком больно бледное. Не желаешь ли съездить в город Ялту, позагорать? Там красивые девушки, вино.