Черный отряд. Тени сгущаются - [4]

Когорты взбунтовались.

Взвод Добряка торопливо закрепился возле Мусорных Врат и сдерживал все три когорты. Почти все наши погибли, но никто не побежал. Сам Добряк потерял глаз и палец, был ранен в плечо и бедро, а в его щите, когда подоспела подмога, насчитали более сотни дырок. Его принесли ко мне скорее мертвым, чем живым.

Кончилось все тем, что бунтовщики предпочли разбежаться, только бы не встретиться лицом к лицу с Черным Отрядом.

Такого жестокого бунта я не помнил. Пытаясь его подавить, мы потеряли почти сотню братьев. Но мы рассчитались сполна за каждого, устлав мостовые в Стоне ковром из трупов. Крысы в городе разжирели, а из пригородов на улицы перебрались стаи ворон и стервятников.

Капитан приказал Отряду укрыться в Бастионе.

— Пусть все заглохнет само, — сказал он с отвращением. — По контракту мы не обязаны совершать самоубийство.

Кто-то пошутил: мы, дескать, упали на собственные мечи.

— Кажется, синдик от нас этого и ждет.

Берилл угнетал наш дух, но больше всех иллюзий потерял Капитан. Он винил себя во всех наших потерях и даже попытался отказаться от командования.

Вошедшая во вкус толпа теперь все свои усилия направляла на поддержание хаоса, вмешиваясь в любые попытки тушить пожары или предотвращать грабежи, но ограничивалась пока только этим. Мятежные когорты, пополнившись дезертирами из других отрядов, систематически убивали и грабили.

На третью ночь, сдуру вызвавшись нести службу, я стоял в карауле на Треянской стене. Город был странно тих. Не будь я настолько усталым, я бы встревожился, но у меня хватало сил лишь на то, чтобы не заснуть.

Ко мне подошел Тамтам:

— Ты что тут делаешь, Костоправ?

— Дурака валяю.

— На тебе лица нет. Иди лучше отдохни.

— Да ты и сам не очень-то хорошо выглядишь, коротышка.

Он пожал плечами.

— Как там Добряк?

— Пока еще не выкарабкался. — Если откровенно, я почти не надеялся, что он выживет. — Не знаешь, что там такое?

Я показал пальцем в темноту. Издалека донесся одинокий вопль — какой-то странный, не похожий на те, что звучали недавно. Те были полны боли, ярости и страха, а этот насыщен чем-то жутким.

Тамтам покашлял и похмыкал, как он это делает на пару со своим братом Одноглазым. Если ты чего-то не знаешь, они сразу начинают прикидывать, не стоит ли оставить тебя в неведении. Колдуны!

— Ходят слухи, будто бунтовщики, когда грабили Некропольский холм, сбили печать на склепе форвалак, — буркнул он наконец.

— Что? И эти создания вырвались на волю?

— Синдик полагает, что да. Но Капитан не принял это известие всерьез.

Я тоже, хотя Тамтам выглядел встревоженным.

— А те парни, что заявились вчера в город, похоже, крутые.

— Неплохо бы их к нам завербовать, — печально произнес Тамтам. Он и Одноглазый служат в Отряде очень долго и собственными глазами наблюдали его упадок.

— Зачем они прибыли сюда?

Тамтам пожал плечами.

— Иди отдохни, Костоправ. Не изводи себя. Никому от твоей усталости не полегчает.

И он заковылял прочь, сразу затерявшись в джунглях своих размышлений.

Я приподнял бровь. А Тамтам сильно сдал за последнее время. Я вновь принялся наблюдать за пожарами и огоньками костров. В городе все еще было тревожно тихо. Глаза начали слипаться, огоньки затуманились. Тамтам прав — мне нужно выспаться.

Из мрака донесся еще один странный, полный безнадежности вопль. На сей раз ближе.

— Вставай, Костоправ. — Лейтенант разбудил меня не церемонясь. — Капитан зовет тебя в офицерскую столовую.

Я застонал. Я выругался. Я пригрозил сделать из него инвалида. Он улыбнулся, ущипнул нервный узел на моем локте и стянул меня с постели на пол.

— Да проснулся я, проснулся, — буркнул я, нашаривая сапоги. — А в чем дело-то?

Но Лейтенант уже ушел.

— Добряк оклемается, Костоправ? — спросил Капитан.

— Не думаю, но я видел чудеса и покрупнее.

Все офицеры и сержанты уже собрались.

— Вы все хотите знать, что же случилось, — начал Капитан. — Позавчерашний гость оказался заморским посланником. Он предложил союз. Военные ресурсы северян в обмен на поддержку флота Берилла. На мой взгляд, разумно. Но синдик заупрямился. Он все еще не пришел в себя после завоевания Опала. Я посоветовал ему быть более гибким. Если северяне окажутся злодеями, то согласие на союз с ними станет меньшим из зол. Лучше заключить союз, чем платить им дань. А наша проблема вот в чем — какую занять позицию, если посланник станет настаивать на своем.

— Если синдик прикажет драться с северянами, то нам следует отказаться? — уточнил Леденец.

— Возможно. Сражение с колдуном может погубить весь отряд.

Бам! Хлопнула распахнутая дверь. В столовую влетел невысокий, угрюмый и жилистый мужчина с огромным носом. Капитан вскочил и щелкнул каблуками:

— Синдик.

Гость шарахнул кулаками по столу:

— Вы приказали своим людям укрыться в Бастионе. Я плачу вам не за то, чтобы вы прятались, словно исхлестанные кнутом псы.

— А также не за то, чтобы мы приносили себя в жертву, — ответил Капитан тоном, каким дураку объясняют очевидное. — Мы телохранители, а не полиция. Поддерживать на улицах порядок — обязанность городских когорт.

Синдик был уставшим, испуганным, отчаявшимся, на грани срыва. Как и каждый из нас.