Черный орел - [10]

Не отрывая взгляда от тихо шелестящего лесного моря, старик негромко сказал.- Я присматриваю за Кругом, а Рекка,- он кивнул в сторону паренька.- Мне помогает. И не трудитесь спрашивать у него что-либо. Он от рождения немой.

– А что это за круг?- поинтересовался Марк. Старик презрительно оглядел его. – Зачем тебе, предавшему свой род, новые знания? Служи своему императору, пес!.- Как плюнул, ответил волхв.

– Моя родина и мой род – Империя, а ты старый, будешь так разговаривать, станешь таким же молчаливым, как твой раб.- Спокойно ответил на эти дерзкие речи центурион.

– Ладно, старик, нам все равно, в принципе, что тут у вас, и каким богам вы тут молитесь. Нам нужен надежный проводник, что бы спустится к Везеру и при этом не попасться на глаза никому из местных воинов, – быстро произнес Антоний, стараясь разрядить напряжение, повисшие в воздухе после словесной перепалки центуриона и странного старика. – Вот, послушай, от Черных болот мы…

– Нет.- Холодно сказал германец, прерывая Антония.

– Что нет?- растерялся Галл

– Все, кто видел Круг, не должен ни кому об этом рассказать. Не посвященные в таинства Круга, увидев его, умрут.

– Ты что старый совсем из ума выжил?!- прошипел Марк.- Как отвечаешь трибуну?! Я тебя на ремни порежу! Понял?!

– Это ты не понял, римский пес. Тайна этого места должна быть сохранена любой ценой. Да ты и не поймешь, – усмехнулся старик, увидав, что римлянин вытащил меч.- Нарушив ее, можно выпустить в этот мир большое зло. Не для того наши предки пришли в эти места, чтобы враги через столетия достали нас, прорвавшись сюда из своего мира. Так что останетесь вы все здесь навсегда. Мальчишка дороги через топи не знает, а я уже давно не боюсь смерти. Духи предков,- кивок в сторону идолов,- проследят, за этим. Не бойтесь, успокоил он, смерть ваша будет быстра. Римлянин,- обратился волхв к трибуну. -Вот ты не умрешь. Тебе я предрекаю длинный и долгий путь, но тебе никогда не вернуться домой. Всех кого ты ведешь за собой, ожидает скорая смерть. Жизнь будет полна тягот и лишений. И лишь боги знают, где и когда ты окончишь свои дни.

– Ну, что ж, спасибо и на этом, но на мои вопросы ты зря отказался ответить,- спокойно произнес Антоний. -Мне некогда разводить с тобой долгие разговоры. Ты сам вынудил нас, безумный. Разожгите огонь!

Уже через полчаса несколько черных отметин от раскаленной полосы железа пятнали костистую грудь старика, медленно кровоточили распухшие пальцы с сорванными ногтями, но тот по-прежнему отвечал презрительной усмешкой на все вопросы римлян. Наконец раздосадованный палач набрал в подобранную неподалеку глиняную миску алых углей и осторожно поставил ее на впалый живот растянутого на земле человека. Старик изогнулся, насколько позволили ремни, привязанные к запястьям и лодыжкам, захрипел, закатив зрачки, изо рта пошла пена. Ранее с испугом глядевший на развернувшуюся перед ним нелицеприятную картину парнишка – помощник волхва, вдруг замычал, вскочил и, метнув в Антония неизвестно откуда взявшийся нож, бросился прочь с холма. Клинок, звякнув о пластины доспеха, отскочил в сторону. Убежать парню не удалось, стоящий позади трибуна легионер бросил копье, целя в спину беглеца. Хищно свистнув в воздухе, дротик нагнал мальчишку и, придав дополнительное ускорение телу, пригвоздил его к статуе женщины. Неспешно подошедший солдат рывком выдернул копье из этой страшной скульптурной композиции. Тело мальчика тихо сползло к основанию запятнанной ярко алой на светлом дереве кровью статуи. Когда же суета, связанная с побегом улеглась и внимание присутствующих переключилось на второго пленника, то было уже поздно – уставившись в бледно голубое осеннее небо закатившимися глазами, старик не подавал признаков жизни. Палач засуетился, сбросил угли, плеснул водой на искаженное судорогой лицо волхва, но все было тщетно – тот уже отправился к своим богам.

Да-а,- протянул Марк, наблюдая как солдат, остановивший беглеца, обтирает от крови дротик. – И чего мы имеем? Пути через лес не знаем, проводника, – взгляд в сторону уже коченеющего тела. – потеряли. Что дальше?

– А ничего,- буркнул Антоний. Подождем до утра. От преследователей вроде оторвались, а завтра начнем искать выход. Пойдем, у меня фляга осталась, угадай с чем?

– Да ну?! – оживился гигант, – пойдем скорее, а то сырость совсем достала, надо бы нутро прогреть.

Глядя в след уходящему начальству, молодой солдат вздохнул, и, повернувшись к товарищу, сказал – Глянь, как-то нехорошо вышло – жреца местного прям на глазах его богов зарезали – как бы гневаться не стали.

– Ничего, – со смехом ответил тот, – вон видал, жертву им принесли, теперь не пикнут. Пошли. Да ладно тебе, не трожь.- глядя как молодой потянул тело старика со святилища.- пусть эта падаль тут валяется. Не марай руки. Командиры тебе ничего же не сказали насчет мертвяков? Вот и не проявляй излишнюю инициативу. Пошли отсюда.

Первый солдат ничего не ответил на это, только покачал головой. Когда они спускались с холма, он обернулся к вершине, вздрогнул, глаза его удивленно расширились. Может, в этом виновата усталость двухдневного перехода по лесам, но ему показалось, что древние боги гневно смотрят на него, а цвет дерева стал схож с цветом свежепролитой крови. Но вот блеснул золотом и погас последний луч заходящего солнца, и тотчас сумерки опустили серую кисею мглы на деревянные фигуры. Легионер мотнул головой, отгоняя наваждение, и принялся догонять ушедших вперед товарищей.