Черный оксюморон - [52]

— Я же говорил, — Чонгук провел ладонью по лицу. — Когда же это все прекратится…

— О чем Вы говорите, сын мой? — священник подошел к детективу Чону.

— Неважно, — грубо отрезал парень. Он быстро вышел из комнаты, плечом задевая проходящую внутрь Йоко, но внезапно остановился. — Постойте…

— Что ты там увидел? — девушка подошла к Чонгуку, который встал напротив стены.

— Смотри и читай, — он взялся за женские плечи и поставил ее перед собой.

Йоко прищурилась. Сначала она ничего не видела. Может, детективу показалось? Нет, такого быть не могло, это ведь Чон Чонгук, а не пришедший с улицы дилетант. Тогда она повнимательнее осмотрела стену и у самого выхода, возле дверного косяка, обнаружила запись, выцарапанную мелким шрифтом.

— «И нет религии тоже», — прочитал за нее Чимин, внезапно оказавшийся рядом. — И что это значит?

— Какая твоя любимая группа, хён? — с намеком просил Чонгук.

— Битлы. Но причем тут… А-а-а! — детектив Пак закивал головой. — Знаменитая «Вообрази» Леннона. Так, и причем тут строчка из этой песни?

— Подумай хорошенько, хён, — Чонгук обнял за плечо Йоко, которая, кажется, все прекрасно поняла.

Чимин резко замолчал. Он удивленно смотрел на девушку, не в силах отвести от нее взор. Все дело в том, что вторую жену Джона Леннона звали Йоко Оно. Неужели это намек? Убийца указывает на следующую жертву, которой окажется молодая практикантка? Но почему именно она? Игра этого человека стала набирать непредвиденные обороты… Или, может, детективы слишком накрутили ситуацию? Может, все гораздо проще? Убийца решил, что эта строчка идеально подойдет к преступлению, вот и решил приписать ее на стену. Но не все так просто. С этим человеком просто не бывает.

— Что говорят свидетели? — Чимин повернулся к священнику.

— Люди говорят, что господин Квон какое-то время молился, а после отправился как раз в эту комнату. Я сам лично видел, как он туда отправляется.

— Это Вы нашли тело? — спросила Йоко, когда рука Чонгука соскользнула с ее плеча.

— Да, дочь моя, — кивнул священнослужитель. — Господина Квона слишком долго не было, вот я и решил проверить, все ли с ним хорошо. Отворил дверь и увидел… этот ужас.

— С ним сюда никто больше не заходил? — продолжила интересоваться практикантка.

— Нет, он был в этой комнате один.

Чонгук и Чимин стали внимательно рассматривать стены в поисках спрятанного хода или потаенной двери, но так ничего и не нашли. Священник сообщил, что вход в эту комнату только один, и пройти в нее можно только через коридор, соединяющий ее с главным залом, так что если бы преступник последовал за господином Квоном, его бы точно увидели прихожане.

— Надо отправить бокал на экспертизу, — Чонгук кивнул на тяжелый предмет, стоящий на столе. — Нужно узнать, была ли отравлена жертва.

— А что это за люк, святой отец? — Чимин поднял голову вверх и указал пальцем на очерченный на потолке квадрат с округлой ручкой.

— Он уже давно не используется. Мы раньше открывали его, чтобы проветривать помещение, но сейчас в этом нет необходимости, — быстро отчеканил священник.

— И куда он выводит? — не унимался любопытный Чимин.

— На крышу, — с толикой раздраженности ответил мужчина в сутане.

— Преступник мог пробраться сюда через люк. Забрался на крышу и…

— Такие люки открываются только изнутри, — перебил детектива Пака Чонгук, — ему кто-то помог. Но не мог же сам господин Квон это сделать. Говорите, святой отец, здесь больше никого не было? Вы уверены?

— Да, я уверен, — священник стрельнул озлобленным взглядом на детектива Чона и поспешил удалиться из комнаты. — Простите, мне пора.

— Странный он… Прямо как Чин Чоу, — хмыкнул Чимин. — Обоих надо допросить сегодня же. Ну а пока…

— Пока надо думать, что нам делать с Йоко, которая не Оно, — Чонгук, сложив руки на груди, посмотрел в сторону девушки, которая не без интереса разглядывала распятого мужчину и делала записи в своем блокноте.

Ближе к вечеру того же дня детективы отправились на допросы: Чимин закрылся в комнате с лечащим врачом покойной госпожи Нам, Чонгук же изъявил желание пообщаться со священником. Йоко осталась сидеть в кабинете. Ей надо было хорошенько подумать над тем, что она увидела в церкви. Эта странная надпись — строчка из песни Джона Леннона — чуть ли не прямым текстом намекала на следующую жертву, и ею вполне могла оказаться практикантка. Детективы поняли, что это прямое послание, а не банальное совпадение. Да, смысл фразы идеально подходил к новому свершенному убийству, но если принимать во внимание тот факт, что руки в крови снова испачкал этот человек, то было необходимо копать куда глубже. Что же такого сделала Йоко, что таинственный убийца решил переключиться на нее? У нее не было врагов, которых она хотела бы устранить, она не испытывала жажду мести, не мечтала о чей-то смерти, так почему же окровавленная стрелка с поражающим в самое сердце наконечником указывала именно на нее? Об этом и думала девушка, пока оба детектива опрашивали главных свидетелей, которые вполне могли оказаться первыми подозреваемыми.

Напротив Чимина в комнате для допросов сидел Чин Чоу. Доктор заметно нервничал и регулярно теребил тугой узел своего черного галстука. Он боялся встретиться взглядами с детективом и старался не смотреть прямо — его глаза блуждали по столу, по стенам, по собственным ботинкам, но никак не по лицу напротив. Первые минуты Чимин молчал. Без лишних слов с серьезным выражением лица он в который раз перечитывал биографию врача, медлительно переворачивая листы, и периодически приподнимал удивленно брови, обращая внимание на новые факты, которые ему принесли совсем недавно.