Черный о красных. Повседневная жизнь в сталинской Москве - [39]

Когда на следующий день после сообщения о начале войны я пришел на завод, то понял, что решение оккупировать Финляндию, скорее всего, было непродуманным. Десятки рабочих должны были незамедлительно явиться на призывной пункт своего района – им даже не дали времени зайти домой и попрощаться с родными. Столь спешный призыв стал возможен потому, что в Советском Союзе все мужчины до шестидесяти лет считаются резервистами.

С призывного пункта резервистов на грузовиках перевезли в лагеря, где формировались военные подразделения. Они получили там военную форму и прошли ускоренный двухдневный курс военной подготовки, после чего их отправили на фронт. Несколько месяцев спустя мой знакомый Михаил вернулся из Финляндии и рассказал, что ему довелось пережить. По его словам, вначале новобранцам обещали, что они очень скоро возвратятся домой. Однако суровая финская зима не была союзником Советов в этой войне. Резервисты, которых забрали на призывной пункт прямо с работы, отправились на фронт в тонких носках. Тысячи из них отморозили ноги, причем настолько серьезно, что их пришлось ампутировать. Михаила спасло то, что он догадался обернуть ноги газетой, а также «утеплить» газетами сапоги, отправляясь в разведку – командир приказал ему захватить в плен финского «языка», чтобы выведать у него секреты вражеской неуловимости.

Трудноуловимыми финнов делали белая маскировочная одежда и белые лыжи, позволявшие им быстро перемещаться с места на место. Русские же, одетые в форму темного цвета, представляли собой отличную мишень для финских снайперов-невидимок. Кроме того, снег, покрывавший все толстым ковром, затруднял ориентацию даже при наличии карты. Часто хитрые финны заманивали в ловушку целые батальоны русских и уничтожали их. Случалось и такое, что наступавшие красноармейцы оказывались на заминированном льду озера. Взрыв – и они шли ко дну.

В конце концов, разумеется, Финляндия не смогла устоять перед советской громадой и уступила требованиям Кремля: 12 марта 1940 года был подписан мирный договор. Россия получила Карельский перешеек, морскую базу на полуострове Ханко и другие территории. Финны были вынуждены предоставить советскому военно-морскому флоту базу в одном из своих портов. В короткой войне Советский Союз понес большие потери. Однако опыт военных действий в Финляндии научил СССР воевать в условиях зимы. Сразу после Финской войны Красная армия включила в зимнее обмундирование белые маскировочные халаты и белые лыжи; год спустя, когда Россия воевала с Германией, это ей очень пригодилось.

Хотя большинство моих русских знакомых не желали признать, что маленькой Финляндии удалось как следует отшлепать Красную армию, на самом деле они знали правду, поскольку друзья и родные, вернувшиеся с войны, рассказывали близким, что им довелось увидеть и пережить. Горькая правда о неудачах Красной армии постепенно стала известна всей Москве.

Кремль был занят военными действиями на западных границах, однако чистки продолжались – хотя после казни Ежова и менее интенсивные. В конце 1938 года место Ежова занял новый палач – Лаврентий Павлович Берия. Тридцатидевятилетний Берия был коренаст, гладко выбрит, невысок (ростом пять футов и четыре дюйма). Говорили, что он никогда не смеется.

Одной из его жертв стал рабочий нашего завода, итальянец Гуэрра. В фашистской Италии Гуэрра был членом подпольной коммунистической партии и в 1931 году бежал от преследований итальянских властей в Советский Союз. Кузнец по профессии, Гуэрра работал у нас в кузнечном цехе. Однажды, когда он налаживал станок, кто-то неожиданно его включил. Левая рука Гуэрры, попавшая в станок, была изувечена, и ее пришлось ампутировать. В больнице его постоянно навещали делегаты от профсоюза и рабочие его цеха. Подлечившись, он женился на одной из медицинских сестер, которая за ним ухаживала. Они жили в том же доме, что и я, только этажом выше; в 1939 году у них было трое детей. Однорукий Гуэрра продолжал работать на заводе.

Как-то ранним утром в 1940 году за ним пришли люди из органов. Домой он не вернулся. Несмотря на то что Гуэрра был пламенным коммунистом и боролся с фашизмом у себя на родине – в Италии, незадолго до войны, когда в Советском Союзе раздувалась бешеная ненависть к иностранцам, его арестовали как фашиста. Жена Гуэрры проработала на заводе до июля 1941 года. Однажды глубокой ночью ее и троих детей разбудили чекисты и увезли в черном воронке.

К середине июля 1941 года число иностранцев на нашем заводе резко сократилось. В 1932 году, когда я пришел на завод, нас было 362 человека. Из них остались лишь двое – один венгр и я.

Глава 12. Нападение Германии на Россию

Проснувшись 22 июня 1941 года, я первым делом, еще в постели, включил приемник. Слушать радио по утрам вошло у меня в привычку; программы новостей Московского радио проходили цензуру, поэтому я предпочитал Би-би-си. Но в то утро я почему-то решил настроиться на немецкую радиостанцию.

Через мгновение до меня донесся голос Геббельса, сообщавшего, что немецкие войска перешли границу Советского Союза. К тому времени Финляндия и Польша уже склонились перед нацистами, и Россия таким образом оказалась в окружении. Хотя ничего удивительного в том, что нацисты нарушили свой договор с коммунистами, не было, новость меня потрясла. Я хорошо знал о расовой политике Гитлера и отдавал себе отчет в том, что если ему удастся завоевать Россию, мне конец.