Черный Легион - [47]

Вне пекла битвы, как бы он ни тренировался, ему не хватает той глубины жестокости и злобы, которая делает его столь грозным в настоящей войне. Ему совершенно по силам тренировочные дуэли на мечах, однако это никогда не являлось его талантом. Любой из Эзекариона, будучи на пике формы, мог сравняться с ним на клинках. Телемахон и Вортигерн могли его победить сравнительно легко.

Мы бились наедине. Мерцающие сполохи задетых силовых полей освещали наши доспехи. Знамена над нами вспыхивали, словно в грозу. Они слегка покачивались на фальшивом ветру от порывов воздуха, вытесняемого сшибающимися клинками.

Странно мысленно возвращаться к тому, каким он был тогда, еще до того, как Пантеон осыпал его одним благословением за другим. Когда он был просто Эзекилем, моим братом и признанным повелителем, а не Магистром Войны Абаддоном, Избранником Богов. По прошествии некоторого времени я уже едва мог стоять рядом с ним – его постоянно омывала колышущаяся субстанция душ, пропитывающая его и восстанавливающая силы, а сам варп порождал хор, возвещающий о каждом его движении. Он уже не мог заворчать без того, чтобы не попятились даже самые приближенные к нему воины, или же кивнуть головой без одобрительного вопля тысяч демонов.

Но еще не тогда. Я видел силуэты нерожденных демонов, пытающихся появиться на свет через его ауру и кормящихся его ненавистью, и видел, как варп сосредотачивается вокруг него, словно он был неким центром, однако подобное происходит со многими значимыми персонами внутри Ока. Тогда я еще не знал, что становлюсь свидетелем лишь жалкой толики его будущего величия.

Пока мы вели поединок, к нам присоединились еще двое. Первой была Нефертари – я ощущал, что она наблюдает за нами, сидя среди сводчатых перекрытий. Ей не следовало здесь находиться, но Абаддон, также почувствовав чужую, лишь скривил губы и никак более не отреагировал. Вторым был Нагваль, возникший из тени и следивший за схваткой горящими белыми глазами.

Хозяин, – приветствовал он меня. Я мог лишь отправить в ответ краткий подтверждающий импульс. Мое лицо блестело от пота. В глазах плясали размазанные остаточные вспышки, смешивающиеся с трескучими молниями от двух сходящихся клинков.

– Нагваль, – поприветствовал мою рысь Абаддон, неровно дыша от напряжения боя. Рысь зевнула в ответ.

Ты не должен быть здесь, Нагваль, – передал я.

Холодная Охотница здесь.

Абаддон почувствовал, что я отвлекся, и сделал колющий выпад понизу. Я едва отвел его, плашмя ударив клинком по его оружию и отклонив его вбок в последний момент.

Здесь, – согласился я. Но у Нефертари, по крайней мере, хватает ума не показываться на глаза.

Сражаясь, Абаддон все время держал Коготь опущенным и отведенным назад, зная, что тому не место на спарринге, а кроме того – что при чрезмерном приближении к этому оружию мое психическое чутье терзали кровавые отголоски. Как бы я ни привык за прошедшие годы выдерживать давление от его близости, но, прищурив глаза, до сих пор видел дымку отзвуков смерти, окружавшую кривые лезвия. Эта пелена психической силы привлекала бессчетное множество неоформившихся демонических тварей. Их я тоже мог видеть, сконцентрировавшись. Они молились оружию. Любяще нашептывали ему, издавая нечеловеческое хвалебное бормотание о том, сколько всего оно способно сделать, чтобы изменить пути будущего. Они пели свои визгливые и завывающие песни, благодаря за все, что оно совершило, чертя тропы прошлого. Пленительный и отвратительный, Коготь во множестве отношений был пробой того, чему предстояло случиться, когда Абаддон взял себе Драх`ниен.

Даже отвлекаясь, я брал верх. Необходимость отводить Коготь вниз и назад нарушала его равновесие, пусть даже терминаторская броня и делала его физическую мощь куда больше моей. Мне приходилось держать Сакраментум обеими руками, поскольку только так можно было принимать тяжелые удары, усиленные его огромным доспехом.

– Мориана, – произнес он, когда наши клинки со скрежетом разошлись, и с обоих мечей на палубу посыпался дождь искр. – Ты ей не доверяешь.

– Я не доверяю никому из провидцев, – заметил я.

– Нет? – он подался назад, поднимая клинок в положение «к бою». – Ты доверяешь Ашур-Каю.

Это было спорное утверждение. Я точно не верил в его пророчества, поскольку не верил ни в какие пророчества, но не хотел ввязываться в этот спор. Я знал, зачем он задержал меня здесь, и Мориана была тут не при чем.

– Тебе следовало убить Даравека, – сказал он в ответ на мое молчание.

Ах да. Вот и оно. Наконец-то наказание.

Я никогда не обманывал себя насчет того, что могу искупить вину исключительно выполнив тривиальное задание отправиться на Маэлеум, чтобы проверить флуктуацию телеметрии. Возвращение со свидетельством существования Черных Храмовников и даже привод в наш круг Морианы никак не извиняло прочих моих неудач.

На очень краткий миг я задался вопросом, намерен ли он убить меня. На протяжении нескольких ударов сердца, пока наши клинки взвизгивали и гремели, это представлялось вероятным. Поступил бы он так, скажи ему Мориана, что это необходимо, чтобы обеспечить ее туманное будущее? Этого я не знал.